Последняя кража - стр. 12
Только сейчас обратил внимание, что в пальцах давно вертелся её кулон. Просто небольшой яркий синий камень на тонкой цепочке с изящной окантовкой золота. На секунду показалось, что в свете пыльной лампы на отточенных гранях сапфира вспыхнули глаза Софи. Наверняка она любит эти украшения, свою музыку и этот выпотрошенный бумажник. Любит тот серый комок шерсти, который так упорно лез под ноги. Любит свой уютный дом, который за пару минут стал таким же, как вся моя жизнь – заваленным сломанным хламом, грязным и опустошённым. Словно я щедро принёс с собой этот вагон дерьма.
Стиснув цепочку ещё сильней, твёрдо решил: если Софи не заявит в полицию, то через пару дней подкину плеер и украшения в почтовый ящик. В качестве благодарности. И чтобы хоть немного перестало давить на виски чувство вины.
Парадокс, но я на редкость хреново переносил алкоголь. Мне казалось ужасным расточительством спускать с трудом добытые деньги на выпивку или шлюх, уподобляясь отцу. Так что, сидя вместе с друзьями в этот вечер понедельника в дешёвом баре «Клык и коготь», я скорее делал вид, что поднимал стакан виски. Но таковы порядки Блэксайда: тут люди жили одним днём, радуясь любой случайной удаче. И гулять точно умели с размахом.
Шиковать парни любили больше меня. Заказав столик у самой сцены с пилонами, Молчун и Брюс не уставали пихать баксы под резинки женских чулков. И потасканные дамы старались, отрабатывая каждый цент, усиленно вертя тощими задницами в вульгарном белье и вываливая пожёванные сиськи. Я откровенно скучал, наблюдал за весельем подвыпивших друзей с тоской и думал только о двух вещах: чем быстрей прогуляют бабло, тем быстрей потребуют у главаря новой вылазки. А вторая…
Второй всё ещё была чёртова Софи Аттвуд.
Вчера я так и уснул на диване с её плеером, который к утру сдох без подзарядки. И сейчас мирно лежал во внутреннем кармане куртки вместе с кулоном и серьгами. Весь рабочий день на автомойке я нервно дёргался на каждого входящего клиента, однако шериф так и не пришёл по мою душу. Значит, Софи не сдала. Вроде надо радоваться, однако отчего-то ощущение ещё гаже, чем вчера. Насколько ужасным чудовищем она меня сочла, до какой степени испугалась? Гондон. Какой я гондон.
Самоедство не давало покоя, виски не лез в горло совсем, а буквально выпрашивающая купюры стриптизёрша с символически прикрытой грудью и исколотыми венами раздражала до тошноты. Даже от Молчуна не скрылась эта хандра, и он щедро подлил в мой стакан вискаря:
– Джей, ты чего такой кислый? Расслабься! Смотри, телочка старается, а ты как будто оголубел!