Последняя клятва - стр. 34
Он был младенцем, когда не стало их родителей. И помнить ничего не мог.
Не должен был…
Но, черт возьми, тьма была его частью! Неотъемлемой и настолько тяжелой, что Бри порою удивлялась, как Адам выносил такое бремя.
А доведись ей давать название именно этой картине, Бри нарекла бы ее «Все оттенки скорби».
– Твоя толстовка старше Люка, – произнесла она вслух.
Несколько секунд Адам не откликался, а потом повернул к ней лицо. В его глазах отражались те же эмоции, что и в картине. Для Таггертов трагизм был семейной чертой, передававшейся по наследству из поколения в поколение. Наряду с каштановыми волосами и карими глазами.
– Бри! – Адам порывисто пересек разделявшие их пару метров, и крепко обнял сестру. А потом отступил на расстояние вытянутой руки и нахмурился: – Я испачкал твою одежду.
Бри опустила глаза: серые кляксы запятнали свитер. Как будто таким способом Адам пытался передать ей свое настроение.
– Плевать…
Бри кинула взгляд через плечо брата. Дети вернулись на диван, на котором они, наверное, сидели и до ее приезда. Кайла смотрела телевизор, Люк копался в своем телефоне.
Бри перевела взгляд на Адама. Весь подоконник был заставлен банками «Ред Булл».
– Дети что-нибудь ели?
Адам моргнул и на несколько секунд повернулся к окну – словно только сейчас осознал, что утро давно перестало быть ранним.
– Мы позавтракали, – проведя рукой по голове, Адам смахнул волосы с глаз. – Если ты голодна, в холодильнике есть недоеденная пицца…
И взгляд брата (вместе с его вниманием) снова переключился на картину.
Бри погладила его по руке. Адам выглядел осунувшимся, но он и прежде всегда худел, когда писал.
– Тебе тоже надо поесть.
– Ладно, – рассеянно отозвался Адам.
Бри засомневалась, что брат запомнил ее слова. Он ел и пил только, когда этого было не избежать. Покинув студию, Бри прошла в кухню. На рабочем столе громоздились другие банки «Ред Булла», три пустые коробки из-под пиццы и пачка «Чириоуз». Молоко прокисло, но – чудо из чудес! – Бри обнаружила в холодильнике яйца и еще непросроченный сыр. Приготовив яичницу-болтунью, она подала тарелку Адаму. Тот присел на подоконник, пообещав все съесть. А Бри достала мусорный пакет, очистила стол и расставила тарелки для детей на барной стойке для завтраков.
Что же ей им сказать?
К Кайле аппетит, похоже, пока не вернулся; она молча ковырялась в тарелке. Зато Люк опустошил свою всего за пару минут. Ополоснув ее водой, он так же быстро опорожнил свою кружку.
– Когда мы сможем поехать домой?
– Надеюсь, уже сегодня, только попозже, – потянувшись, Бри сжала руки ребят. – Я не знаю, что делать и как себя с вами держать, но поверьте мне: я здесь ради вас.