Последняя клятва - стр. 18
Да уж! Такого он не ожидал…
Но дело сделано! Она стала ему помехой, и он ее удалил. Она сама обрекла себя на такую смерть. Своим ослиным упрямством… Она прекрасно сознавала, что делала. И он честно предостерегал ее множество раз. Но она не желала его слушать. Хуже того, она сама пыталась ему угрожать.
При воспоминании о неуважении, о ее дерзости внутри него забурлила свежая ярость.
Да! Она получила то, что заслужила!
Она сама во всем виновата. Все, что от нее требовалось, это – придержать свой язык и сделать то, что ей было велено. Но нет! Она решила, что лучше него.
И вот теперь она мертва.
И уже не сможет заговорить.
Никогда!
Он встал под душ. Намылил и ополоснул тело. Один раз, второй, третий. Он принял все меры предосторожности. И шансы на то, что на его теле сохранятся улики, были ничтожно малы. Но остановиться у него не получалось. И он снова и снова скреб кожу мочалкой, как будто бы мытьем тела мог очистить душу. Наконец, он насухо вытерся и оделся.
Затем обработал подошвы ботинок кислородным отбеливателем. Надо будет завтра отъехать подальше от дома и бросить их в ящик для пожертвований в какой-нибудь захолустной деревушке.
Подхватив пакет с одеждой и куртку, в которой сделался убийцей, он вышел на улицу. Во дворе никого не было, холодный ночной воздух уже попахивал дымком. В полутемных гостиных окрестных домов люди, сидя у каминов, наслаждались обволакивающим теплом своих уютных очагов.
А его костер будет другим – похожим на погребальный!
Он бросил одежду в бочку, в которой обычно сжигал сухой лист и прочий природный мусор. Хлопчатобумажные ткани быстро занялись огнем, да и горели хорошо.
Не прошло и пяти минут, как пламя пожрало все «топливо» и почти угасло. Подбросив немного сухого хвороста, он дождался, пока угли не превратились в золу. Когда последний тлеющий уголек полыхнул оранжевым язычком пламени и, тут же померкнув, рассыпался в прах, ярость в его сердце улеглась.
Все было кончено.
Теперь никто не стоял у него на пути. На пути к той жизни, на которую он имел полное и безоговорочное право. К жизни, которая стоила ему таких трудов и затрат. К жизни, которую он заслужил.
И никому не стоило становиться снова на его пути!
Глава пятая
Бри съехала с федеральной автострады. А еще через несколько минут она миновала указатель на Грейс-Холлоу и выудила из бардачка пачку антацидов.
Так было всегда. Стоило ей оказаться в родном городке, и Бри ощущала странный, ситуативный сюрреализм происходящего и… легкое, но неприятное подташнивание.
После звонка сестры Бри наскоро дописала отчеты, взяла отгулы на два дня, договорилась с соседкой, чтобы та кормила ее кошку, упаковала дорожную сумку и в два часа ночи села в машину, взяв курс на север. Пять часов Бри проехала на автопилоте. А на подъезде к Грейс-Холлоу знакомый пейзаж вернул ее в детство. То самое детство, которое она всеми силами старалась забыть.