Последняя капля желаний - стр. 28
– Ну и вредный же ты, Наумыч, – бросил тем временем Глеб и, беззвучно выругавшись, ушел. Но как же было не выместить зло на двери? Всегда в первую очередь страдает она, безответная дверка пострадала и на этот раз, едва не слетев с петель.
Наумыч даже не вздрогнул, он не такое здесь видел со времен развитого социализма, привык. Возмутилась Зубровка, засеменив со шваброй к выходу:
– Дверью-то чего хлопать! Ты че, за нее платил, твоя она, да? Не, ты смотри, Наумыч, че за народ, – она двинулась назад к столу, не выпуская из рук свой инвентарь. – Никакого уважительного почитания с поклонением!
– Да ладно тебе, – отмахнулся он.
– Ага, – согласно кивнула она. – И ладно. Я тут убралась… Пойду себе, да? Домой? Ну, через часик, да?
Зубровка свое дело знает, претензий к ней не бывает, отчего же не отпустить ее пораньше? Налив душистого чаю из термоса в эмалированную кружку, Наумыч подошел к окну, из которого мастерская была как на ладони. Вот, пожалуйста: два мастера (один женатый, между прочим) сунули головы в нутро «Мерседеса»-инвалида вместе с девчонкой.
– Стоило появиться юбке, и все тут как тут вокруг ее задницы, – проворчал Наумыч. – Это ж никакой работы не будет.
5
Ия тупо смотрела в монитор, покусывая авторучку, не догадавшись занять себя игрушкой. Нет, правда, часок покидаешь разноцветные шарики и на это время полностью отключаешь мозги, что нелишне в столь загадочной ситуации.
Поскольку ее ничто не отвлекало, Ия искала в закромах памяти, когда и о чем говорила Виктория. Хотелось дать хоть самое примитивное объяснение ее смерти, но она не припомнила ни одного момента, проявившего Тошку с потайной стороны. Вероятно, тайных сторон та все же не имела. Точно-точно, иначе Виктория вела бы себя странно, стало бы заметно по ее поведению или фразам, по лицу или глазам, если бы с ней творилось что-то не то. А Виктоша была обычной, повседневной, не изменяющей своим привычкам! Получается, убийству ничто не предшествовало? Но так не может быть! За что же ее? Почему? Кому, как не Ие, ответить на этот вопрос? А ответа у нее даже приблизительного нет, точнее, версии нет. Зато есть тревога. Как будто внутри сидит какое-то существо, сжалось до комочка и дрожит от страха, дрожит…
– Да пошла ты!.. – резануло слух крепкое словцо, без сомнения, адресованное бухгалтеру Римме Таировне, больше-то женщин в офисе не бывает, кроме уборщицы, которая приходит рано утром.
Поневоле Ия очнулась и, увидев, как вдоль стеклянной мозаики стены стремительно шагает Варгузов с видом свирепого тузика-дворняги, приуныла.