Последняя из рода Мун: Семь свистунов. Неистовый гон - стр. 19
– Пускай красивое название не обманывает вас, – сказала она, нервным движением убирая рыжие волосы за уши. – Съев всего одну, вы не сможете дышать, во рту будет жечь, начнутся судороги, а за ними последует неизбежная смерть.
И теперь, закусив губу и часто дыша от нахлынувших воспоминаний, Элейн стала остервенело рвать ягоды. Подняв подол юбки, она начала складывать добычу в него, как в корзину. Увлекшись и ничего не замечая, она громко закричала, когда что-то набросилось на нее сзади, толкая на землю.
Это был Оддин. Он накинулся, не позволяя встать, схватил за юбку и начал трясти ткань. Элейн попыталась отползти. Но только когда все ягоды оказались на земле, он встал, облегченно утерев лицо, а затем легким движением поставил на ноги напуганную Элейн.
Сейчас его взгляд был почти таким же безумным, как тогда, в Думне. Только в нем читалось не желание убивать, а искренняя тревога.
– Вы с ума сошли, милая девушка? – выдохнул он. – Это же белладонна.
Глупо было не подумать: другие люди тоже знали, что ягода ядовита. Элейн мысленно ругала и себя за недальновидность, и Оддина – за осведомленность.
– Есть… захотелось… – невнятно ответила она, глядя в сторону, чтобы скрыть разочарование в глазах.
За этим последовала лекция о том, как отличить белладонну от других ягод. Оддин объяснял долго и обстоятельно. Элейн чувствовала, что уже готова зарезать его саблей.
Она снова отказалась от лепешек, достав свой хлеб. Глядя на то, с каким аппетитом карнаби ел, вдыхая хлебный запах, Элейн нервно сжимала руки. Может быть, стоило просто сжать ему горло так, чтобы он не мог больше ни жевать, ни дышать? Запихнуть лепешку ему в самую глотку?
Рассвет застал их в прекрасном месте. За Старой Пустошью начинались холмистые пейзажи Лой Дун. Далеко на юге можно было различить серые скалы гор Монтабарду. А на востоке в бесконечность уходило шумное море, над которым теперь медленно полз вверх оранжевый солнечный диск.
– Великолепный вид, не правда ли? – проговорил Оддин Элейн в ухо, чуть потянув вожжи, чтобы замедлить коня.
– Человек может восхищаться красотой природы, но при этом ни капли не ценить жизнь другого человека, – откровенно поделилась своими мыслями Элейн.
– Мне кажется, – задумчиво отозвался ее спутник, – только доброе сердце способно видеть красоту мира.
Элейн досадливо покачала головой.
– Как вам удается казаться таким добродетельным и благочестивым? – не выдержав, спросила она.
На мгновение повисла пауза. «Не ожидал, что его раскусят», – поняла Элейн.
– Никто не безгрешен, и за мной числятся деяния весьма дурные. Однако мы слишком мало знакомы, чтобы вы могли оценивать мою искренность и прочие черты характера.