Последняя из древних - стр. 35
Из корней высунулась маленькая голова Струка. Большая Мать притянула мальчика поближе к себе, чтобы защитить его. От беспокойства его узкое лицо сморщилось. Волосы похожи на клочок темного мха; широкая полоска кожи на лбу блестела от солнца. На какой-то миг Дочь вдруг задалась вопросом, сколько ему лет. Он был так мал, что определить было трудно, но, посмотрев на Струка, она поняла, что с ним все хорошо.
Время вращается в цикле времен года, но ничего никогда не повторяется в точности. Если земля принимает много дождей, сроки сбора лесных орехов сдвигаются. Если солнце печет сильнее, время урожая тоже может измениться. Когда лед ломается, рыба идет на нерест. А перед этим зубры переходят реку. Но в этот миг она посмотрела на Струка, и хотя ушиб головы оглушил ее, она почувствовала, что время может идти и вперед. Земля будет меняться, а Струк – расти. Земля замерзнет, а его мягкие ноги станут блестящими и твердыми. Река наполнится дождем, а его круглый живот станет плоским, как лед. Камни будут выветриваться с земли, а плоские надбровные дуги Стрюка затвердеют и выпятятся, чтобы защитить глаза. Внезапно Дочь мысленно увидела, как все это произошло. И ничего не произошло. Она покачала головой, чтобы отделаться от этих мыслей. Отвлекаться и умиляться Струком в тот момент было небезопасно. Это мешало ей чувствовать охоту. Где опасность?
Мальчик поймал ее взгляд и поднял мизинец. Это был их сигнал. Когда Струк впервые появился в их лагере на месте встречи, большую часть времени он тихо сидел в темном углу. Дочь однажды ввалилась в хижину, чтобы полечить мизинец, который прищемила камнем. Она подняла палец вверх, чтобы не ушибить его. Когда ее глаза привыкли к полумраку, она поняла, что мальчик сидит в углу. Он точно так же поднял мизинец. Это могло означать разное в зависимости от обстоятельств, но тогда она поняла, что он хочет спросить: «С тобой все хорошо?»
Она подняла мизинец, чтобы сообщить: «Все хорошо». Струк кивнул и опустил голову. Рядом появилась голова Большой Матери. Ее морщинистый рот растянулся в улыбке, когда она увидела Дочь. Облегчение обвилось вокруг них, как луч солнца. Их затопило тепло. Дочь взглянула на тропу, высматривая следы, которые вели к реке. Она поняла, что зубриха-мать переступила через ее тело и вышла из канала. Как она ее не раздавила? Наверное, помог случай… или Крюк. Где же он? Лед еще не до конца отпустил реку. Следы копыт отпечатались в грязи и тянулись по льду, там, где он был достаточно толстым, чтобы удержать животное. И там было распростерто тело зубрихи. Зверь еще дергался, в боку зияла страшная рана. Дочь поняла, что зубриха больше не встанет. По льду растекалась широкая лужа крови. Поблизости наготове стоял Сын, подняв копье и не подходя слишком близко, но готовый вонзить его, как только потребуется. Должно быть, он атаковал зубриху сзади. Приближаться к умирающему зверю было опасно.