Последняя императрица - стр. 2
– И всё же это кража.
– И что с того? Определенно это доставляет много проблем, ведь молодежь иногда придумывает совсем невероятные и сумасшедшие способы стащить что-то, но это будь здоров как развивает креативность. Никто не хочет повторяться – организатор говорил так, словно общался с трехлетним ребенком, а не советником действующей Императрицы.
– Ладно забудьте, – устало вздохнул Кристиан, в его планы определенно не входил спор со слепым последователем Люциферов. У него не было совершенно никакого желания спорить с кем-то чье имя он даже не потрудился запомнить.
Когда они приближались к главной площади города, уже вечерело. Стены замка из белоснежного мрамора, что с трех сторон укрывали площадь, были покрыты цветущими розами. Синие цветы впитывали закатные лучи летнего солнца и приковывали к себе взоры окружающих. Они слегка колыхались на горном ветре, что пропускал через себя замок. Он – величайшее творение природы которое духи преподнесли императорской семье в знак благословения на пути правления Люциферов. Тысячелетний замок без трещин, но увитый плющом сейчас горел сотнями праздничных огней приветствуя гостей и вызывая восторг своей величественной красотой. Витражные окна отражали лучи, тающего за горизонтом солнца, бросая цветные пятна на площадь, где разворачивали свои палатки торговцы. На лицах у каждого играла радостная улыбка, завершая картину прекрасной сказки. Сказки, столь прогнившей изнутри… Но завтра она закончится, прямо во время фестиваля, когда Кристиан убьет Императрицу, властительницу этого мира.
Глава 2.
Волнение из-за приближающегося переворота не давало Кристиану уснуть той ночью. Несмотря на старания Кристиана держать голову в холодном спокойствии, в нее то и дело лезли картины провала и следующей за ним смерти. План, который Оссхаерт вынашивал множество месяцев был идеален и готов к осуществлению, но постороннее чувство сомнения усердно мешало Кристиану успокоиться. Стоило ему задуматься об убийстве Императрицы, сердце словно сковывали тиски призывая отказаться от этой идеи. Кристиан не понимал, чем вызваны такие эмоции, это определенно не страх или неуверенность. Он ненавидел Императрицу и колебания, что появлялись в его душе, он ненавидел не меньше. Желание освободить империю было не непоколебимо, но будь другой способ Кристиан однозначно попытался бы спасти и саму Императрицу, и это ему не нравилось.
– Мы все умрем, – безрадостно говорит Эдвард Веверн на последнем собрании мятежников.
– Прекрати быть таким пессимистом, – с улыбкой упрекнула его жена Екатерина – не понимаю, как ты согласился выступить против Императрицы, при этом так сильно боясь ее.