Последняя битва - стр. 7
За две прошлых декады Ферзь получил от стукачей столько сведений, сколько не поступало за сезон. Мрачные то были известия, одно страшней другого. Кочевые разрушили переправу через Разлом на Ленинском тракте и сожгли поселок Южного братства вместе с нефтяной платформой. Убили всех, даже женщин и детей не пощадили. Потом мутанты заняли Кислую долину – а от нее до Можайского тракта не так уж и далеко.
В город больше не идут караваны торговцев с юга, а люберецкие кормильцы подвозят лишь дешевую крупу, муки совсем нет. Лужники почти опустели, цыгане всем табором в Рязань подались, испугались нашествия мутантов.
Ферзь хотел сегодня ночью сходку провести, чтобы вопросы порешать, как дальше жить и что делать, если кочевые племена рискнут Москву штурмовать. Только Дуля и Болт, смотрящий с бригадиром, в квартал к полудню не подтянулись. Пришлось на их поиски своего помощника Крапиву отправить. Старый вор ему не особо доверял, тот без дурман-травы и дня уже прожить не мог, а с наркомана какой спрос… И Крапиву, как и Дулю с Болтом, Ферзь тоже не дождался. А около полуночи похитители явились, по-тихому перемочили охрану и вывезли его из кварталов. Без предательства точно не обошлось.
Далеко впереди стрекотнул пулемет, следом гулко бухнули два взрыва и защелкали одиночные выстрелы. Ферзь насторожился. В ногах опять кто-то заворочался и тихо прокудахтал, в ответ с передка коротко прогырчали, сбоку раздался гортанный возглас, шлепок, будто оплеуху кому-то отвесили, и пролилась длинная тирада, перемежаемая ругательствами. Говоривший помянул некроз, злых духов пустыни, катранов и чей-то зад. И все это было сказано на крымском наречии, то есть языке кочевых племен.
Все, сомнений у Ферзя больше не осталось: его похитили мутанты. Он вырос на горе Крым и неплохо понимал южан, их гортанный выговор.
Повозка резко остановилась. Захлопал тент на ветру, мутанты в кузове опять начали спорить. Из разговора старый вор заключил, что они возле Разлома.
Вскоре спор прекратился, и повозка плавно покатила дальше. Где-то справа, похоже, за Разломом, опять огрызнулся пулемет. Под днищем тихо зашелестели шины по железному настилу, характерно постукивая на неплотных стыках клепаных листов.
Его везут по мосту на Можайском тракте, определил Ферзь. Только у этой переправы настил из железа, остальные покрыты досками, которые давно рассохлись и сильно скрипят под колесами. Сзади, рыча, скребли и цокали когтями панцирные волки. Сколько же их, десяток, два? Стало быть, в повозке есть гронг и, может, не один. Вот почему манисы так спокойно переносят присутствие волков, а те не нападают. Гронги – твари, живущие в глубине Донной пустыни, они могут мысленно управлять мутафагами.