Последний Завет - стр. 66
В этот момент пуля ударила в дверь, и помещение наполнилось глубоким гулом. Судя по всему, вражеский стрелок прицельно стрелял по домику, через который можно было попасть в Убежище.
– Ловко лупит, гад! – сказал первый охотник. – И носа высунуть не можем! Мы даже не знаем, где он сидит…
– А где остальные? – спросил Герман и подумал, что определить, где засел снайпер, для него не составит труда, это как раз тот случай, когда свое уникальное умение он воспринимал как дар, а не как проклятие.
– Все в квартале отсюда, сдерживают основной натиск…
– Ясно. – Герман судорожно соображал, оценивал сложившуюся ситуацию. – Ну что же, улицы там узкие, можно продержаться какое-то время. А Ворон?
– Он со всеми. Нас оставил здесь на всякий…
Стрелок опять всадил пулю в дверь, и она отозвалась гулом.
– На всякий случай, – продолжил охотник. – Мы с Патриком, Густав и Михаэль. Трое Мегаников как-то прорвались, ну и на нас наткнулись. С двумя мы разобрались, а третий, сволочь, застрелил Михаэля и теперь торчит в кустах и стреляет все время.
– Что у него, патронов лишних много? – Герман сплюнул. – Мне надо подумать, – сказал он, отошел в сторону и уселся на стоявший здесь с незапамятных времен небольшой стул.
– Подумать? О чем подумать?! Тут действовать надо! – Охотник ошарашенно уставился на него, так и не получил ответа и повернулся к Францу: – Что это с ним?
– У него бывает, – пояснил Франц.
Охотник скорбно покачал головой. После войны появилось много “странных” людей, время от времени выпадавших из реальности. Психические заболевания неизменно прогрессировали, приступы повторялись все чаще, и в конце концов однажды наступал такой момент, когда люди уже не возвращались обратно. Что и говорить, психов даже среди Ветродувов было немало, а уж людей, у которых были те или иные психические отклонения, полным-полно…
Герман разговор Франца и охотника уже не слышал. Он плыл в спокойных волнах, вглядываясь в иное, темное пространство, где любая преграда выглядела как столб воды до самого неба, голоса звучали приглушенно, едва различимо, зато сердца стучали громко и отчетливо, а кровь шумела в венах живых существ, словно бурный поток горной реки.
Запретное отзывалось мучительной болью в висках. В который раз за день он пользуется своим уникальным даром? Герман потянулся мыслительным щупом вперед, выбрался из домика и сразу же наткнулся на бешено стучащее рядом с Убежищем большое сердце. Пребывавший в “задумчивости” Герман подпрыгнул на стуле и снова замер, вперив взгляд в пустоту. Патрик покрутил пальцем у виска. Второй охотник пожал плечами – мол, всем давно известно, что парень не в себе…