Последний выход Матадора - стр. 21
Она это заметила и запомнила, а вот говорить Леону не собиралась. Для него Юпитер – что красная тряпка для быка. Он не сможет понять ее слова правильно, наверняка обидится. Потом он простит ее, потому что прощение – неизбежный налог на любовь. И все же Анне не хотелось вот так злоупотреблять его чувствами, осознанно причинять боль единственному человеку, которого она впустила в свой дом и свою жизнь. Для себя она решила, что главный урок он все равно получил, так или иначе. А Юпитер сам по себе не важен, ему лучше исчезнуть.
За исключением этой досадной неприятности, у них все шло хорошо, лучше, чем она ожидала. Решаться на такие отношения всегда страшно, а уж кому-то с ее прошлым – тем более. Но теперь Анна уже ни в чем не сомневалась, она точно знала, что поступила правильно.
Дело было не только в том, что жить с кем-то банально удобней, или в том, что Леон оказался лучшим любовником, чем все ее предыдущие партнеры вместе взятые, это была только верхушка айсберга. Главное преимущество Анна видела в том, что он понял и принял ее. Он никогда не пытался отчитывать ее за то, что она выбрала странную профессию. Он не считал ее сумасшедшей из-за того, что она изучала психологию серийных убийц. Он принял ее даже на самом примитивном уровне: он смотрел на ее тело, навсегда расчерченное темными шрамами, и Анна точно знала, что он любит ее. Ему не требовалось усилие воли, чтобы не отводить взгляд и осознанно не обижать ее. Он и правда не видел в этих шрамах ничего особенного, они были для него лишь одной из частей ее, фрагментом, составляющим единый образ.
Он понимал, что встретил ее уже взрослой женщиной с пусть и странной, но состоявшейся судьбой. Он не пытался изменить ее, его просто все устраивало.
Конечно, верно было и обратное: Анна не находила в нем ничего такого, что ей хотелось бы переделать. Но она не видела в этом особого достижения, ей казалось, что нет в мире ничего естественней. Она просто не искала единой нормы, она давно уже усвоила, что человек складывается из слишком многих элементов, чтобы пытаться разобраться в этом хаосе. Может, для кого-то и было бы важно, что отец Леона – серийный убийца, что сам Леон не всегда контролирует свои эмоции, что он способен на убийство… Она об этом даже не раздумывала.
Сейчас она лежала рядом с ним, спящим, смотрела на него и чувствовала только спокойное удовлетворение – и физическое, и моральное. Рядом с ней тот, кто должен быть, о чем тут еще рассуждать?
Да и потом, она не привыкла тратить время на пустые философствования. Ее разум был устроен так, что оставаться в покое он мог не слишком долго. А потом сознание само тянулось к головоломкам, которыми Анна наполняла свою жизнь.