Последний в черном списке - стр. 16

Барков помолчал, словно желая закрепить произведенный его последними словами эффект, и продолжил:

– Вам известно, что пассажирский лайнер разбился не просто так. Конечно, тут был и недосмотр со стороны диспетчеров аэропорта. Не помню, как их фамилии… Но основная причина катастрофы – столкновение лайнера с военным самолетом, случайно оказавшимся…

– Позвольте мне самому объяснить, – подал голос Глушко.

Он пригладил рукой волосы, поднялся со стула, на котором сидел, и приблизился к расположившимся в креслах оперативникам. Остановился у них за спинами и уперся руками в подголовники кресел. Ни Стреженков, ни Губицкий теперь не могли его видеть, а поворачиваться к генералу ВВС лицом было как-то не с руки. Барков негромко хмыкнул, по достоинству оценив этот нехитрый психологический прием.

– Наш самолет, который столкнулся с пассажирским, – Глушко говорил негромко и проникновенно. Его голос словно обволакивал. – Он… Как бы это сказать?.. Не совсем обычный, что ли. Экспериментальная модель, разработанная в рамках программы национальной безопасности, утвержденной Президентом Российской Федерации. Им управлял всего один пилот, и, честно говоря, мы были готовы к неудаче. Первый блин комом, как говорится. К тому же роковую роль в случившемся сыграла непогода. Мы потеряли контакт с пилотом, когда он сбился с курса, и в итоге… Черт возьми, вы и так знаете, что произошло в итоге! Жертвы… Много человеческих жертв.

– Да, мы об этом знаем, – сдержанно откликнулся Стреженков, все так же не поворачивая головы.

– И оставлять этот вопиющий факт без внимания мы, конечно же, не имеем права, – как ни в чем не бывало, с прежними интонациями продолжил Глушко. – Однако… – он выдержал демонстративную паузу, – разработки экспериментальной модели самолета, о которой я вам говорил, были сверхсекретными…

Глушко вышел из-за спин оперативников и, оказавшись к ним лицом, протянул им обоим неизвестно откуда взявшиеся листы бумаги.

– Ознакомьтесь, – сухо предложил он.

Губицкий первым взял в руки документ. Его примеру, немного поколебавшись, последовал и Стреженков. Барков при этом, как отметили оба оперативника, демонстративно смотрел на стоящую прямо перед ним фотографию в золоченой рамке, где, как было известно каждому сотруднику ведомства, было изображение его дражайшей супруги. Генерал словно отгородился невидимой стеной от всего, что происходило в его личном кабинете.

Пока Стреженков и Губицкий читали, Глушко стоял, заложив руки за спину, и легонько покачивался на носках туфель.

– И что? – Стреженков нахмурился.