Последний ученик да Винчи - стр. 38
– Не спеши, Дима! Превратности европейской истории еще раз нарушили целостность этого собрания рукописей. Когда в 1796 году Бонапарт завоевал Ломбардию, то из Милана все манускрипты Леонардо, вместе со многими другими культурными ценностями, якобы для сохранности были отправлены в Париж. Атлантический Кодекс попал в Национальную библиотеку, а двенадцать отдельных рукописей – в библиотеку Французского института. В 1797 году Вентури, профессор университета в Модене, находился по служебным делам в Париже, изучил эти рукописи и опубликовал выдержки из них.
– Так что – все эти рукописи так и остались во Франции?
– Нет, после Реставрации вывезенные из Италии сокровища искусства по мирному договору должны были быть возвращены, однако в Милан возвратили только Атлантический Кодекс, а остальные рукописи Леонардо так и остались в библиотеке Французского института. Кстати, если тебе интересно, у меня есть хороший экземпляр издания профессора Вентури…
– Танечка! Ты просто ангел! – Старыгин молитвенно сложил руки. – Я об этом даже не мечтал! Я тебя обожаю!
– Запишу этот комплимент в отдельную книжечку, которую буду в старости перечитывать долгими зимними вечерами! – с этими словами Татьяна вскарабкалась по лесенке и достала с верхней полки стеллажа толстый том, переплетенный в телячью кожу, с золотым тиснением на корешке.
– Вот он, твой манускрипт «Н», – проговорила она, протягивая раскрытую на середине книгу.
Дмитрий Алексеевич бережно взял книгу в руки и начал читать, на ходу переводя на русский:
«Василиск. Он родится в провинции Киренаике и величиной не больше 12 дюймов, и на голове у него белое пятно наподобие диадемы; со свистом гонит он всех змей, вид имеет змеи, но движется не извиваясь, а наполовину поднявшись прямо перед собой. Говорят, что когда один из них был убит палкой неким человеком на коне, то яд его распространился по палке и умер не только человек, но и конь. Губит он нивы, и не те только, к которым прикасается, но и те, на которые дышит…»
– Замечательное создание! – с чувством проговорил Старыгин. – Просто не животное, а оружие массового поражения! Ну-ка, а вот что пишет Леонардо про амфисбену:
«Амфисбена. У нее две головы, одна – на своем месте, а другая на хвосте, как будто не довольно…»
Дмитрий Алексеевич перевернул страницу книги и вдруг удивленно замолк.
– Что там, Дима? – окликнула его Татьяна. – Почему ты замолчал?
– Посмотри сюда, ты поймешь, – Старыгин протянул ей книгу, – насколько я понимаю, это – не твои пометки! Вряд ли вы наносите библиографические знаки таким грубым способом!