Последний трюк - стр. 56

– Шелла?

Она повернулась ко мне лицом. Маска горя и отчаяния была настолько чужда её чертам, что, клянусь, на мгновение я даже усомнился, что это она.

Я присел на корточки рядом, ища рану, признаки того, что на неё напали, магическим или иным способом.

– Шелла, в чём дело? Что с тобой случилось?

Слова вырвались у неё прерывистым, надрывным криком, таким жалким, что мне пришлось подождать, пока она их повторит, прежде чем я понял, что она сказала.

– Мама умерла.

Как только вы понимаете, что попали в засаду, ваше тело делает всё возможное, чтобы вас защитить. Мышцы живота сжимаются, готовясь к первому удару, руки поднимаются, чтобы прикрыть шею. Разум избавляется от всех мыслей, предположений и догадок, оставляя только два решения: царапаться или съёжиться. Это, по большому счёту, полезный инстинкт, призванный сохранить вам жизнь. Проблема возникает, когда на самом деле вы вовсе не попали в засаду.

Даже если ощущения говорят, что вы в неё попали.

– Что ты сказала? – спросил я, наверное, в третий раз.

Шелла всё ещё сидела, прислонившись к дверям в мои покои. Несмотря на её слёзы, я видел: она боится, как бы я не лишился рассудка.

– Бене-маат больше нет. Наша мать умерла.

Я никак не мог совладать с дыханием. Мои руки – обычно твёрдые в моменты опасности, благодаря обширной практике метания порошков в бою – дрожали так сильно, что только с третьей попытки я залез в карман и вытащил тринадцать карт.

– Она не может быть мертва! Она дала мне их только сегодня! Она…

Шелла попыталась схватить меня за руку, но у меня были рефлексы человека, ожидающего нападения. Я отдёрнул руку, и карты взлетели в воздух, призвав то заклинание, которое наложила на них Бене-маат. И стоило им упасть на пол, как они начали скользить на нужные позиции, окружая меня кольцом.

– Она послала тебе эти карты несколько недель назад, – сказала Шелла. – До того, как…

– Замолчи, пожалуйста! – взмолился я.

У меня раскалывалась голова. Вопросы возникали снова и снова, они мелькали так быстро, что не было времени задать один, прежде чем появлялся другой. Я даже не мог облечь их в слова, они больше походили на картинки… На символы, мелькающие передо мной, каждый из которых представлял собой пробел в моих знаниях. Внезапный зуд в левом глазу заставил меня снова и снова моргать; потом кожа вокруг глаза натянулась, как будто кто-то её щипал. Я почувствовал, как метки моей Чёрной Тени медленно вращаются, словно диски кодового замка.

– Брат, что с тобой происходит?

Голос Шеллы был далёким, приглушённым эхом, менявшим высоту звука, как ветер, летящий через каньон.