Последний трюк - стр. 43

Я пытался разгадать эту загадку с тех самых пор, как на костяшках его пальцев в покоях Шептунов впервые заиграли красно-янтарные искорки. Защитить материальное пространство от заклинаний проще, чем вы думаете, и за последнюю пару сотен лет королевская служба маршалов превратила такую защиту в нечто вроде искусства.

Поэтому, если вы разбираетесь в предмете, защита от магии не так уж сложна; вот почему маги, подобные моему отцу, не объявляют себя императорами мира и не подчиняют всех своей власти. Значит, у него был только один способ сотворить заклинание в самой безопасной комнате во всём Дароме.

– У тебя там кто-то есть, – сказал я.

Ке-хеопс сносно изобразил человека, совершенно забывшего, о чём шла речь.

– Эм? – буркнул он, сворачивая в другой проход, ведущий к следующей лестнице, поднимающейся из дворцовых подземелий.

– Я почти уверен, что у Шептунов есть способы проверки защиты каждый раз, когда они входят в ту комнату, – продолжал я. – Значит, один из них отключил защиту после того, как они начали собрание.

Я мысленно перебрал всех людей, сидевших за столом.

– Это был верблюд? Нет… Сурикат?

Ке-хеопс наконец остановился, слегка улыбаясь.

– Полагаю, один из них и вправду смахивал на суриката, а у другого, несомненно, была морда верблюда. Предположить, что один из них – лазутчик, тебя, наверное, заставил какой-то трюк аргоси? Может, арта превис?

Вопрос застал меня врасплох. Насколько мне было известно, отец никогда не задумывался о пути аргоси дольше, чем на пять секунд. С его точки зрения, от таких вещей Верховному магу не больше пользы, чем от глубоких знаний о рытье канав или вязании детских чепчиков. То, что за последние годы отец разузнал об аргоси хоть немного, означало, что он начал относиться к ним серьёзно.

– Вообще-то арта локвит.

Он нахмурил брови.

– Я думал, арта локвит – это языки?

– Арта локвит – это красноречие, а не просто языки, – пояснил я. – Один из первых принципов этого таланта заключается в том, что каждое высказывание служит определённой цели. Поэтому, когда кто-то болтает лишнее, например, когда сурикат продолжает упоминать темы, которые уже подняли другие, это значит, что в его намерения входит не выражение своего мнения, а нечто иное.

– По-моему, слишком много предположений.

– Вообще-то нет. Речь его была слишком ровной. Если бы он искренне беспокоился, что остальные за столом не разделяют его тревог, он бы повысил голос, когда стучал по столу. Он что-то скрывал, я уверен. – Я поймал взгляд отца. – Так же, как ты скрываешь сейчас.

Отец посмеялся над этим обвинением.