Последний трюк - стр. 28

– Попробуй ещё раз, – сказала Фериус, протягивая мне другую карту.

Я её вернул.

– Сначала покажи.

Фериус вздохнула, выхватила у меня карту и, даже не взглянув на цель, метнула её за спину. Стальной край воткнулся в центр сучка на стволе дерева.

– Как такое возможно? – спросил я.

Она подняла руку, растирая пальцы.

– Я чувствую их не лучше, чем ты свои. И едва их вижу. Руки как мёртвый груз. Это яд в теле.

Она постучала пальцем по моему виску.

– Остальное там, внутри, заставляет верить, будто ты не можешь бросить карту, потому что не чувствуешь её. Обманывает тебя, заставляя думать, будто ты не можешь попасть в дерево только потому, что не видишь его как следует, хотя ты видишь цель.

– Итак, ты просто…

– Доверие, стойкость и вера, – произнесла она. – Вставай, даже если твой разум говорит, что ты не можешь встать. Дай сдачи, даже если твой страх говорит, что надежды нет.

Она закрыла мне глаза одной ладонью, а другой вложила в руку ещё одну стальную карту.

– Доверься своей памяти, и она подскажет, где находится цель. Доверься своей руке, и она вспомнит, как надо бросать. И прежде всего доверься своему сердцу, чтобы оно вело тебя прямым путём.

Я почувствовал, как она убрала руку и отошла в сторону. Я не открывал глаз и, хотя не чувствовал, как двигаю рукой, замахнулся и метнул карту.

– Ну? – спросила Фериус. – Не хочешь взглянуть, попал ли в цель?

Я отвернулся и пошёл за нашими сумками, чтобы мы могли отправиться в путь.

– Полагаю, я просто поверю, что попал.

Я уловил в её голосе нотки восхищения, когда она последовала за мной.

– Вот и конец урока, малыш.

Тут я снова стал собой, едва ощущая, как Ториан Либри тащит меня в комнату, где я скоро окажусь во власти тех, кто меня там поджидает. Я то терял сознание, то снова приходил в себя, запертый в ловушке подземелий дворца, где меня не сможет найти никто, кому есть дело до того, жив я или мёртв. Паралитический яд, которым Ториан смазала ноготь, был настолько силён, что я не мог пошевелить ни единым мускулом… Я даже не ощущал своего лица, хотя прекрасно всё слышал.

– Почему он улыбается? – спросил некто.

Я очнулся от слепящего света – смертельной угрозы и самого неожиданного спасения.

– Мы предупреждали тебя, Маленькая Тори, – произнёс хриплый женский голос, похожий на неодобрительный крик стервятника, кружащего над гниющей тушей на песке.

«Хех. „Маленькая Тори“. Поскорей бы назвать её так, когда она в следующий раз меня арестует».

– А я говорила тебе, – возразила Маленькая Тори – её тон напоминал то птичье пение, то скрежет лезвия бритвы, – если бы ты просто позволила меткому магу объясниться, в этом спектакле не было бы необходимости.