Последний свет - стр. 24
– Тогда почему они нападают на тех, кто заходит в ноктусы? Они же не умирают!
– Это ты об этом знаешь. Я об этом знаю. Другие люди знают. А лоа не знают, скорее всего у них в принципе отсутствует такое понятие как «знания». Есть инстинкт – на их территории, а ноктусы это их территория, кусок их мира, загробного мира, – сцепленных с телами душ быть не может. А значит, быть их не должно. Это то самое, с чем столкнулся в загробном мире я, когда лишился своей души. Поэтому лоа просто делают то, что делали всегда. Сколько существует мир.
– А со мной-то это как связано?!
– Я думаю, что в твоем мире тоже есть души, раз уж там знают о таком понятии, просто пока что не утвердили среди себя конкретное определение. И, когда ты умер, твоя душа отделилась от тела и… Не знаю, наверняка тоже куда-то должна была переместиться. А в этот момент лоа вытащил душу из того тела, в которое ты по итогу попал. Не знаю, как именно это случилось, как это вообще могло случиться, возможно, всему виной та самая условная дырка, через которую загробный мир просачивается к нам… Возможно, что-то еще, я не могу тебе сказать. Но я думаю, что ты занял место чужой души в этом теле, и все случилось именно так.
– А заражение? Когда лоа касаются человека, они же его заражают, и он превращается в рангона! Почему получается так?
– Не когда лоа касаются человека. – Птичник поднял палец. – А когда лоа касаются живого человека. Дело в том, что отнять душу у живого тела не так-то и просто, они связаны, как ни крути. И, когда лоа похищает душу, унося ее во Тьму, она остается связана со своим телом, но, чем больше времени проходит – тем слабее становится эта связь. Человек лишается души, лишается своего Света, который присутствует в каждом из нас. И в конечном итоге человек превращается в рангона – в тело, которому ему не пришло время умирать, без души, которую у него украли. Вместо души у него остается только дыра вроде той, через которую загробный мир просочился к нам, и через нее точно так же сочится Тьма. И точно так же рангоны способны существовать только на территориях загробного мира, являясь для него стражами и единственными жителями.
– Значит, в настоящем загробном мире рангонов нет? А что вообще там есть?
– Можешь считать, что ничего. – Птичник покачал головой. – Загробный мир настолько отличается от нашего, что глядя на него нашими, человеческими глазами, ты ничего там не увидишь, они просто не созданы видеть то, что там творится. А то, что мы видим здесь, в тех же ноктусах… Я думаю, загробный мир просто попытался принять ту форму, которая уже существует. Минимизировать затраты энергии на поддержание собственного существование, что, в общем-то, тоже закон природы.