Последний сон - стр. 2
Я спускаюсь, придерживаясь за поручень.
– Хорошенько её упакуй, чтобы она не выпала как в прошлый раз, – дотрагиваюсь до тарелки рукой и в ту же секунду отдёргиваю и машу ей. – Горячо! И как я её понесу?
Дженис хмурится.
– Она только из духовки, балда!
Я смотрю на нее и обречённо вздыхаю:
– Не хочу никуда идти.
Она упирает одну руку в бок.
– Правда откажешь сестре? Я ведь так редко прошу тебя о чем-то.
– Я не говорила, что не пойду, я сказала, что не хочу.
Дженис вручает мне обернутую в пищевую бумагу запеканку.
– Я тебя обожаю! Зайди и обязательно поболтай с ней, она это любит.
Я обхватываю горячую тарелку по краям, чтобы не повторить свой печальный опыт. Взгляд Дженис такой мягкий и теплый, что я невольно сменяю недовольное выражение лица на сносное. Светлые волосы, завязанные в хвост, струятся по её плечам, обрамляя шею. Зелёное кримпленовое платье в клетку чуть выше колен, двигается в такт её движениям, готовое унести свою хозяйку на очередное свидание.
Говорят, что мы с Дженис не можем быть сестрами, так как между нами нет ни капли сходства – мои волосы вобрали в себя самый тёмный оттенок из всех существующих, а цвет глаз я унаследовала от отца (у него они настолько яркие, что напоминают весеннюю зелень).
Всё же когда люди видят наших родителей, понимают, что мы просто копии одного и другого. Даже цвет глаз Дженис унаследовала от мамы: этот тёплый карий, напоминающий поздний закат, часто становится предметом восхищённых вздохов.
Сестра заученным движением приглаживает волосы и оборачивается на звук подъехавшей машины. Раздается сигнал. Приехал Роки. Она так быстро обегает меня, хватает сумочку и шляпку с дивана и выбегает на улицу, сверкая балетками, что я даже не успеваю пожелать ей удачи. Хлопок двери и визг шин приводят меня в чувство – запеканка же остынет!
Когда раздается второй хлопок входной двери, я уже тяну ногу к первой ступеньке. За уехавшей машиной поднимается вихрь пыли, которая делает жизнь в Уэстфорде в разы сложнее. Секунду я гляжу им вслед и продолжаю шаг.
Каждый день дома в нашем городе покрываются толстым слоем пыли. Всякая проезжающая машина будит спящего «песочного человека», который ослепляет прохожих, словно туман. Вот и я сейчас пересекаю дорогу сквозь летающую пыль и вскидываю ладонь к лицу в попытках защитить глаза. В этой ситуации удобнее всего запеканке – обернутая со всех сторон, она даже не подозревает, что её несут, глотая пыль.
Когда пыль немного оседает, мой взгляд скользит в сторону двигающихся фигур: люди выходят в сад, срывают сорняки, стригут деревья и кусты, кто-то чистит москитные сетки и намывает окна, которые все в разводах после майских дождей. Вот и причина, по которой приезжие именуют Уестфорд «городом пыли».