Последний сон - стр. 22
– Именно.
«Он пытается меня убить», хотел сказать Макс, но посчитал это уточнение опасным уходом от темы. Вовлечёт Нонремова в ненужные раздумья.
– Ну, что я вам могу на это сказать, – уже привычным для Макса движением сцепив руки в замок начал доктор и сел ровно в кресле. – Похоже, что, попадая в памятные для вас с Юлей места, Ваш разум подвергается сильному эмоциональному удару. Такому сильному, что он не соглашается с гибелью Вашей супруги. Происходит реконструкция опять же Вашей текущей точки в реальности. Сознание подменяет для Вас окружение, возвращает Вам жену, убирает всех лишних. Причем убирает, скорее всего, потому, что не может одновременно обработать настоящую реальность и созданную. То есть, не получается сделать спецэффект, где ваша супруга будет ходить среди покупателей. Я не слишком увлекся аллегориями? А то со мной бывает. Понятны мои примеры?
Медленно кивая, Макс соглашался. Где-то в потоке сознания проскакивали подобные выводы, но ему было необходимо услышать их со стороны,
– Ну а что касается разрушений, – доктор выдержал паузу. – Это, я думаю, срабатывает Ваше рацио. Ваши настоящие датчики из настоящего мира передают разуму реальную информацию, чтобы тот показывал все как есть. Возможно, вот этот переход между разными восприятиями реальности выражается у Вас в разрушении. Потому что процесс должен иметь какую-то форму, хоть какую-то. Может это менялись бы цвета или все превращалось бы в абстрактные контуры, вспышки, туннели. Знаете, я даже читал про искусственный интеллект компании Гугл. Так тому, во время обработки фотографий, тоже бывают видения. Результат между полученной информацией и уже обработанной.
«И программисты являются для него командой психотерапевтов, рассказывающих ИИ что и как» – мысленно пофилософствовал Макс, а вслух спросил:
– То есть все эти опасности мне, как бы, во благо?
– Нечто вроде этого. Оборона вашего сознания от коллапса.
– И это все… проходит или…лечится?
– Скажу вам универсальную отмазку всех специалистов по психике: область неизведанная и неконтролируемая. Никаких юридических гарантий, – они оба усмехнулись. – Но если серьезно, то Ваш случай зовется не иначе как шизофренией.
Это слово заставило Макса замереть. За последние сутки он не единожды пугался, но еще ни разу ужас так сильно не сковывал его тело. Шизофрения. Шизик. Диагноз. Звонок соседей и ты в психушке.
– Извините, что я так прямо, – доктор наклонился поближе к Максу. – Вы, наверное, сразу подумали про психбольницу?
Макс ничего не ответил, и Нонремов откинулся назад в мягкое кресло: