Последний сон - стр. 2
«Схожу с ума» – буднично подумал он, споласкивая лицо над умывальником.
Привычными действиями Макс готовил себе кофе, если можно назвать готовкой добавление кипятка к порошку. Такой её рисовали для людей будущего фантасты: быстро, питательно, без усилий. Ну и не ошиблись как минимум в двух пунктах. Кухню Максим не трогал, хотя ему уже нужно было процентов двадцать от её функциональности. Вскипятить воду в чайнике, выставить время и режим в микроволновке, в зависимости того, будут ли там сейчас готовиться полуфабрикаты, или разогреваться приготовленные вчера. Но все сеточки, сотейники, контейнеры, коробочки и прочие мелочи, которые, как считается, оживляют интерьер, были на месте. Обманчивые декорации, словно тут все также суетилась хозяйка. Максим, уставившись в поверхность кофе, вспоминал ночь и это тянуло за собой кадры той аварии. Он на самом деле мало что помнил.
Был поздний вечер, темнота. Ах, да – шёл дождь. Они ехали по окраинам города, кажется возвращались из расположенного там строительного супермаркета. Дорога пролегала сквозь небольшую посадку и делала плавный загиб вправо. Макс болтал о чём-то с женой. Разве кто-то запоминает такие разговоры? Откуда взялась встречная машина данных в памяти тоже не сохранилось. Макс думал: раз было темно, то он должен был раньше увидеть её фары, даже сквозь деревья. Однако возникли они в последний момент, когда вылетевшее из-за поворота авто, словно зверь с горящими глазами, кинулось на его машину. Затем удар, срежет. Темнота. Мокрый асфальт, кажущийся вблизи таким неровным и шершавым. Даже удивительно как шины не стирались за пару часов. Что-то лежит неподалеку от него. Рука жены. Темнота. Вот он уже возле Юли, её недвижимого тела. Небо извергает на них воду и кажется, будто Юля лежит на куске зеркала, который всё увеличивается и увеличивается. Гремит гром. Вспыхивает молния, подсвечивая Максу его погибшую жену. И снова темнота.
Макс вынырнул из воспоминаний, вновь вернувшись к чашке. Всё, что было после самой аварии, пряталось в тумане. Люди, машины, яркий свет, скорее всего от прибывшей полиции, разговоры. И все это расплывалось. Он помнил мертвую Юлю, но почти не помнил похорон, лишь неясные обрывки. Как универсальная «нарезка» кадров, которые используют в производстве клипов. Не помнил суда над виновником трагедии, как закончилась его роль в этой истории. Он боялся признаться самому себе, что в ту ночь он вернулся домой не таким как прежде. Теперь его разум перешел на автономное управление, без участия Макса, позволяя тому лишь необходимые для жизни процедуры, вроде принятия пищи и сна. В этом разуме неведомые ранее отрывки норовили прорваться в Максимову реальность.