Последний солдат королевы - стр. 29
Виктория повернулась от холодных покрытых вечной сыростью стен к окну. Под башней Твердыни была базарная площадь, та самая площадь, на которой ей завтра приедтся принять смерть из рук палача. По крайней мере, так сказал Редгорд. Этот мерзкий, алочный старикашка, наполненный злобой до самых краев, будто бокал с вином. Откуда в нем столько ненависти к ней, к ее отцу…Он назвал его проходимцем, того, кем восхищались народы Вольных Земель и Рура, того, по зову которого устраивались войны и заключались пакты о ненападении, по-настоящему Великого человека Эдварда Пятого.
А Башня Смерти ждет свою жертву. Она тихо подвывает щелями в оканх, скрипами черепицы на крыше. Она жаждет крови.
***************************************************************************************************************************
Тем временем старейшина Редгорд сидел у себя в кабинете и напряженно рассматривал гобелен посвященный прошлому королю Рура Эдварду Пятому, которого он всей душой уважал и люто почти точно так же до умопомрачения ненавидел. Давным давно их было три друга. Эдвард, Редгорд и самый старший среди них Берстранд. Эдвард из королевского рода с претензией на трон, Берстранд имел герцегский титул, его мать была троюродной племянницей отца будущего самого мудрого правителя Рура. И третий Редгорд– барон из Дальних Земель. Пришелец с запада. Что их объединило? Непонятно…Но дружба у них была крепкая, верная. Жили они во дворце. Все свободное время проводили вместе. Шутили над фрейлинами, устраивали маскарады,думали о изобретении философского камня, посещали алхимиков и сеансы заезжих магов под чужой личиной. Все им было вопру, все ново и интересно…Так они и стали бы жить да поживать втроем, но тут обычный дружеский треугольник неожиданно перевоплотился в самый что ни на есть опасный любовный квадрат, об углы которого юношескому сердцу так легко порезаться.
На одной из прогулок в парке за Твердыней, они случайно встретили гуляющую девушку. Она была задумчива, несла в руках букет васильков и улыбалась чему-то своему, особенному. Глаза ее сияли непередаваемой чистотой и блеском. Девушка была нежна точно цветы. которые несла в руках, свежа, будто утренний ручеек бегущий с ледяных холмов. Редгорд, Эдвард и Берстранд, так и замерли, открыв рты. Никогда она раньше не видели такой красоты, такой умопомрачительной невинности и молодости. Она их конечно заметила. Трудно не увидеть стоящих столбом на дороге трех юношей, которые шевелятся боятся, дабы не спугнуть счастливое мгновение. Приветливо им улыбнулась, как и подобало фрейлинам сделала книксен и поздоровалась: