Последний снег - стр. 4
Стоит отметить, что она была безупречно красива (но не для Генри): обладательница зелёных глаз, пламенных волос, которые всегда были аккуратно уложены. Смуглая, хрупкая, с утончённым вкусом в одежде. Казалось, что она идеально бы смотрелась на экранах телевизоров и ей суждено стать звездой, моделью, но она выбрала путь помощи, устроившись медсестрой.
С самого детства она была влюблена в Генри, и, когда спустя много лет он сделал ей предложение – восторг был непередаваем. Счастье! Всё для него и ради него!
Только Генри не ценил.
В юности он пользовался огромной популярностью среди девушек, был весел, находчив и общителен. Обладал харизмой, которая чувствовалась на расстоянии и передавалась всем окружающим. Душа компании. Гений. Он имел всё, чтобы обеспечить себе светлое и беззаботное будущее. Но со временем всё это ушло. Всё стандартно: жена, друзья-коллеги только по выходным. Желание покоя и тишины. Именно поэтому их дом находится на краю улицы, около парка – минимум шума. Все его дальнейшие труды и работы стали чересчур логичными и линейными, что, наоборот, демонстрировало отсутствие логики. Ничего выдающегося больше он не смог создать.
Каждый день Ингрид поднималась к нему в комнату. Каждый день говорила «Доброе утро». Каждый день интересовалась тем, что может для него сделать. Каждый день получала огромное ничего в ответ. Генри бесконечно бесило всё это. Однако сказать ей в лицо он не мог, лишь только одаривал её безучастным взглядом серых глаз.
Ингрид исчезла с поля зрения, облегчённо вздохнув, Генри провёл рукой по своим тёмным волосам, взглянул на часы – 10:00, на календарь – суббота. Это означало, что весь день придётся сидеть дома…с ней. А вечером идти в бар с коллегами, топить своё внутреннее «я» в стакане с виски, слушать болтовню ни о чём, создавать видимость улыбки – всё, как всегда, ничего нового.
Ничего не хочется менять, нет сил, нет желания. Безучастие. Смерть стремлений.
Ещё полчаса в кровати.
Послышались шаги по лестнице. Ингрид уже сделала кофе, приготовила злосчастные блинчики. Запах сгоревшей пищи наполнил кухню.
– Приятного аппетита, Генри.
– И тебе.
Так проходили все их дни вместе – никак, минимум диалога, минимум совместной деятельности. Ингрид пыталась растормошить мужа, зовя в кино, кафе, ресторан, на выставки, концерты. Но, увы, всё это резко обрывалось фразой «Дома уютнее, разве ты так не считаешь?». Поэтому со временем она оставила попытки. Его слова настолько захватили её разум, что женщина начала ловить себя на фразе «Дома и правда лучше, нет смысла выходить слишком часто».