Последний шанс - стр. 15

Тед стоял за стеклянной дверью. Он с изумлением наблюдал, как опоссум вонзает остроконечные зубы в мертвую плоть, равнодушно уставившись в пространство своими кукольными глазами. Как он рвет розовую кожу Холли. Тед абсолютно точно знал, что это нога его жены. Пальцы – распухшие кровавые вишни, неровная линия разреза ниже колена, растрепанный клубок сосудов и связок, обломок кости. Но он все равно знал. Ему не требовались для опознания ни родинка, ни особый шрам. Он столько раз ласкал, целовал эту ногу, столько раз обувал ее, что узнал бы где и когда угодно, даже во сне. Этот ублюдок опоссум жевал ногу Холли! Тед стукнул по стеклу ладонью. Опоссум на мгновение обернулся, глянул на фигуру за стеклом, но, похоже, не счел ее опасной. Лиловая полоса вокруг его пасти напоминала гротескный макияж. Удовлетворив любопытство, опоссум снова принялся за ногу. Тед опять ударил по стеклу, на этот раз зверь никак не прореагировал.

И тут послышался плеск волн. Атлантический океан был в нескольких километрах от дома, но это не имело значения. Тед протянул руку и щелкнул выключателем, зажигая фонари в глубине сада. Стало видно, что море и в самом деле подступило к самому дому. Поросший деревьями пологий склон, которым он любовался каждое утро, читая бизнес-раздел газеты, исчез, и на его месте ревела и хохотала пенистая водяная масса. На поросшем геранью песчаном берегу неподвижно, будто восковая фигура, стояла Холли. Опоссум выгрыз ей довольно большой кусок икры, оставив на виду закругленный конец гладкой кости. На Холли было красное бикини, которое Тед любил больше всего, руки она раскинула в стороны и сама наклонилась немного влево. Волосы распластались горизонтально, словно их поддерживали невидимые руки. На лице было написано ликование, хотя на месте одной ноги маячило нечто призрачное.

Тед отворил стеклянную дверь. Опоссум отступил к дальнему краю стола. Теперь, похоже, присутствие Теда начало его беспокоить, однако не настолько, чтобы бросить пищу. Он присел и оскалил зубы, готовый в случае чего убежать. Тед сделал резкое движение – никакого толку. Тогда он начал искать вокруг, чем можно запустить в зверя. Рядом с мангалом валялась деревянная коробка, которую он сразу же узнал, и, хотя с детства ее не видел, его совсем не удивило, что она оказалась здесь, в доме, где он поселился взрослым. Тед подошел и взял ее бережно, словно реликвию. В каком-то смысле она и была реликвией. Черные и белые квадраты были нарисованы на крышке и на дне коробки, так что, когда ее открывали, получалась нормальная шахматная доска. Внутри для каждой фигуры было особое углубление, оклеенное зеленым бархатом. Тед взял слона и с размаху швырнул его. Но промазал. Как он умудрился не попасть в вонючего зверька всего с двух метров? Тед взял другую фигуру и сделал вторую попытку. На этот раз бросок получился гораздо сильнее, чем нужно. И снова промах. Что-то было будто бы не так, странно как-то. Снаряды чертили в воздухе немыслимые кривые, казалось, с единственной целью: обогнуть в полете опоссума за миг до столкновения. Но Тед не сдавался. Он все метал и метал фигуры одну за другой, как одержимый. Опоссум, должно быть, понял, что фундаментальные устои физики сдвинулись в его пользу: он тяжело переполз обратно на середину стола и продолжил трапезу. Толстый белый хвост змеей извивался позади пушистого тела. Тед сделал около сотни бросков – и все впустую, – когда наконец отчаялся и выпустил из рук коробку. Она упала у его ног, и он, опустив глаза, увидел, что все фигуры на месте.