Последний сегун - стр. 29
«Даже если мне действительно суждено стать «великим полководцем, покорителем варваров», я все равно не смогу ничего изменить», – не раз повторял он в разговорах с Энсиро Хираокой.
Но его сторонники не принимали эти слова во внимание и в отчаянии перенесли свою рекламную кампанию в Киото, во дворец императора, предлагая назначить Кэйки преемником сёгуна высочайшим указом. Подобных нелепых прецедентов еще не случалось.
И все же вскоре наступили перемены. В высших эшелонах бакуфу появился новый сановник по имени Наоскэ Ни, даймё могущественного княжества Хиконэ, но, несмотря на это, человек мало кому знакомый. Тому, что до момента своего назначения он пребывал в безвестности, легко найти объяснение. Четырнадцатый сын предыдущего князя Хиконэ, Наоскэ находился в полной зависимости от родителей до тридцатилетнего возраста, тихо жил на скромное жалованье, предавался изучению классической поэзии, чайной церемонии и другим художественным изыскам. Он также являлся знатоком японского языка, и из-под его пера выходили прелестные произведения в прозе. Наоскэ не единожды делал попытки породниться с другими даймё, но каждый раз переговоры срывались. Затем он замыслил стать приемным сыном настоятеля буддийского монастыря в Нагахаме, что неподалеку от Хиконэ, но и этот план потерпел неудачу.
И только после ряда смертей судьба наконец-то улыбнулась Наоскэ Ни. Сперва занемог и умер сын его старшего брата Наоаки, главы княжества, в результате чего брат был вынужден объявить Наоскэ своим наследником. Затем болезнь унесла жизнь самого Наоаки, и тридцатипятилетний Наоскэ встал во главе клана Ии с изрядным доходом в 350 000 коку. Когда он послал тридцать золотых слитков Тадагате Мацудайре из совета старейшин сёгуната в качестве вступительного взноса, чтобы иметь возможность приобщиться к политической жизни Эдо, сановники не желали принимать его, поскольку считали человеком праздным, который только и думает что о чайных церемониях и составлении букетов. И тем не менее означенный Наоскэ Ии совершил фантастический скачок во власть – в двадцать третий день четвертого лунного месяца пятого года Ансэй[25] (13 мая 1858 года) его назначили на пост тайро, «великого старейшины» бакуфу, и он извлек из своего нового положения все возможное, сделавшись в дальнейшем фактическим диктатором Японии.
До и после головокружительного взлета к вершинам власти Наоскэ Ии был крепко связан с Кии. Совместно с представителями этого клана и дворцовыми сановниками он разработал секретный план, целью которого было избрание наследником двенадцатилетнего Ёситоми Токугавы, рожденного в доме Кии, в княжестве Вакаяма. Новоявленный тайро питал глубокую неприязнь к Мито вообще и к отцу Кэйки, Нариаки, в особенности. Ии стоял за сохранение традиций. Он полагал, что личные качества будущего правителя не имеют никакого значения. Не всех сёгунов можно было признать одаренными людьми, и все же правление Токугава длилось к тому времени более двухсот лет – довольно показательный факт. И все потому, что даймё и вассалы бакуфу свято чтили кровь Токугава. Ёситоми, внук Иэнари, одиннадцатого сёгуна из этого дома, находился в более близком кровном родстве с главной линией Токугава, чем Кэйки Хитоцубаси. Этого было вполне достаточно, чтобы решить, кто больше подходит на пост сёгуна. Если наследником станет мужчина отдаленного родства, дом Токугава потеряет свою мистическую защиту. Кроме того, массы выступали за Кэйки только потому, что он был яркой личностью. Нет ничего более вредоносного для стоящих у власти, чем поддаться требованиям народа возвести на престол того правителя, который ему по душе. Если низшее сословие возомнит, что способно взять на себя право избирать правителей, это не приведет ни к чему, кроме гражданских волнений.