Последний польский король. Коронация Николая I в Варшаве в 1829 г. и память о русско-польских войнах XVII – начала XIX в - стр. 20

Император Николай I не предполагал, по крайней мере первоначально, чем обернется его разрешение на организацию поминовения Александра I в Варшаве. Это было первое, но далеко не последнее в истории взаимоотношений императора с поляками несовпадение видения ситуации и ее воплощения в реальности. Судя по переписке с великим князем Константином Павловичем, император представлял церемонию значительно более локальной, выстроенной вокруг мундиров покойного монарха, отправленных в Варшаву[97]. Николай I считал, что по прибытии мундиры надлежало «расположить на налое, затем пропеть панихиду, после чего отдать честь и отнести, так же, как мы относили флаги, в церковь или в другое место, где должен храниться мундир»[98].

Во время подготовки к символическим похоронам Константин Павлович представил Николаю I проект варшавской церемонии, который наверняка поразил монарха, ведь поляки выражали любовь Александру, но не Российской империи. Мы не знаем, какое впечатление произвел на императора этот документ: монарх откомментировал лишь то, что позволило ему оставаться в своей зоне комфорта, – «изволил благодарить» Константина и высоко отозвался о выучке польских войск. Никаких содержательных замечаний сделано не было[99]. Сложно сказать, увидел ли Николай в тот момент, что на западном пограничье его империи в отношении самоописания и понимания статуса Польши существует иная система координат, сформировался нарратив, не совпадающий с официальным имперским. В любом случае российский император счел за благо не противоречить Константину и не вмешиваться в «польские дела».

Череда похоронных и мемориальных мероприятий была завершена к концу апреля 1826 г., когда Николай смог наконец погрузиться в подготовку самого главного действа его правления – коронации в Москве. Как именно была в нем представлена Польша, учитывая, что идея проведения коронации в Варшаве уже появилась в частной переписке двух братьев?

По мнению Р. Уортмана, в XIX столетии (с коронации Николая I в 1826 г.) Россия представила новый образ государства – национальной империи, которая зиждется на разделении на господствующую нацию (русских) и подвластные народы[100]. Действительно, «Историческое описание Священнейшаго Коронования и Миропомазания их Императорских Величеств» фиксирует участие многочисленных депутаций – киргизы, черкесы, кабардинцы, грузины, армяне, калмыки «в их воинственных нарядах с их выразительными, характеристическими лицами», здесь же упоминаются атаманы войска Донского[101]. Польских депутаций в этом списке мы, однако, обнаружить не сможем