Последний подарок Потемкина - стр. 4
Главное – это правильно наладить процесс, думалось молодым предпринимателям. Воспаленное воображение уже рисовало им густую янтарную массу, несущую сытость и уверенность в завтрашнем дне. Реальность, увы, принесла лишь обожженные пальцы, тошнотворную вонь и разочарование. Теоретически они были на правильном пути, эти братья-клеевары… Но подвели слабое знание коллоидной химии и несовершенная технология.
«The devil, – как говорят в таких случаях англосаксы, – is in the details…» Вообще-то, читатель, это немецкая народная мудрость, но суть ее от этого не меняется: дьявол, действительно, частенько кроется в мелочах…
Гнусно завыла сирена. Похоже, начинался воздушный налет. Выхода не было, и Сенька, тоскливо втянув голову в плечи, выдохнул и протиснулся в темноту небольшой щели между железной решеткой ограды и желтой стеной дворца.
Протоптанная тропинка вела мимо заброшенного туалетного домика, весьма легкомысленного строения в стиле советского барокко, к центральному пруду. Пробежав пару минут, он остановился.
Прямо перед ним, на противоположном берегу, сизым силуэтом возвышалась в холодном ноябрьском ночном воздухе громада Таврического дворца. Построенный светлейшим князем Потёмкиным в пику всему свету, Таврический почему-то всегда странно волновал Сеньку. С той самой минуты, когда взятый домашними на чердак и там приобщенный к таинствам чердачного «бельеразвешивания» впервые увидел он эти сказочные, ни на что не похожие стекла оранжерейной крыши. В волнении прижал он мокрую ещё после стирки наволочку к лицу, и теплый запах свежевыстиранного белья навсегда вошел в его сознание связанным с хрустальным сиянием Таврического дома-дворца. С тех пор всегда казалось Сеньке, что сокрытая от глаз и ушей непосвященных таинственная жизнь никогда не прекращается за непроницаемыми волшебными окнами…
Вот и сейчас, когда, прервав на мгновенье свой ночной бег, застыл он на небольшом холмике над прудом, вглядываясь в грязно-желтую в ночи громаду, Сенька был готов поклясться, что, как всегда, происходит там какое-то постоянное движение, какая-то вечная возня – ну, что-то вроде театра теней…
Нависая над ноябрьской темной водой, дворец был чем-то сюрреалистическим, совсем не вписывающимся в страшную реальность блокады. Мелко подрагивая от новой, внезапно накатившей волны холода, теперь уже с оттенком сырости и потому особенно непереносимого, как завороженный, смотрел Сенька на лучи прожекторов, которые бесчинствовали, дрожа и пересекаясь в осеннем небе. Иногда, внезапно попадая на многочисленные поверхности оранжерейных стекол, лучи эти отражались самым невероятным образом, как будто были участниками какого-то сложного оптического эксперимента…