Последний поцелуй на ночь - стр. 1
Пролог
В замке были посторонние
Конечно же, дом, построенный всего двадцать лет назад, не мог называться замком, не соответствовал по истории. Но по размеру он вполне подходил! Два этажа, одних только спален восемь комнат, и при каждой из них своя ванная. Да и оформление под стать: мебель вся из дорогих пород дерева, хрустальные люстры, бронза и мрамор, картины… Никаких подделок, все настоящее, выбиравшееся тщательно – и с любовью.
Из-за любви Сильвии и нравилось называть это место замком в своих мечтах. Не из-за роскоши. Деньги, как таковые, имеют небольшое значение для нее – это всего лишь бумажки, а то и вовсе условные цифры на банковском счете. Зато их воплощение… вот что по-настоящему важно.
Она стояла на просторном балконе, наблюдала за садом, раскинувшимся внизу, и вдыхала прохладный весенний воздух. Страха не было. Казалось, ей удалось наполнить тело умиротворением этого утра, и на другие эмоции уже не оставалось места.
Даже при том, что посторонние уже совсем близко.
Их шаги слышались на лестнице, гулким эхом отражаясь в просторном коридоре. Зашипел и выбежал из комнаты кот.
«Бедняжка, – невольно подумала Сильвия. – Кто будет заботиться о нем, когда я умру?»
Мысль о собственной смерти тоже уже не пугала. Печалила лишь участь кота.
Она развернулась спиной к саду. Так, чтобы можно было наблюдать за дверью и комнатой через легкие занавески. В спальню вошли трое, но лишь один из мужчин проследовал на балкон.
– Еще надеетесь все решить мирно? – поинтересовалась женщина. – А потом что? Пытать меня станете?
Он был высокий и статный. Даже легкая седина в угольно-черных волосах не портила его вид, он все равно выглядел моложе своих лет. С такой внешностью он мог бы стать моделью – да и предлагали когда-то, она это помнила. Никогда, ни в один день она не смогла до конца принять мысль, что роскошный мужчина с хищными глазами был когда-то крохотным комочком где-то в ее теле, прямо под сердцем…
– Мама, зачем нужно все усложнять? – тихо спросил он. – Ты же знаешь, я этого не хочу.
– Ты не ответил на мой вопрос. Я тебя не так воспитывала.
Это ведь длилось много лет… много счастливых лет. Она не спускала его с рук первые годы, лично выбирала школу и учителей, долго сидела вечерами у его кровати, разговаривая с ним. Она не жалела ни о чем и знала, что все сделала правильно. И между тем Сильвия не могла точно назвать момент, когда он изменился, и причину этого.
А может, он всегда был таким? Нельзя сделать ребенка копией самой себя. Какая душа досталась, такой и вырос!
Она любила его. Но не заблуждалась на его счет.
– Что за глупости ты говоришь? Кто тебя будет пытать? Но и ты не упрямься, отдай их нам!
– Я не собираюсь никому ничего отдавать, – жестко произнесла Сильвия. – Я у людей не просила помощи, но и свое не буду дарить посторонним.
– Ты родного сына считаешь посторонним? Или теперь у тебя нет сына?
О, до такой примитивной драмы она опускаться не собиралась!
– У меня есть сын. К сожалению. Но это не значит, что я тебе что-то обязана отдавать.
– Мама, черт подери! – Мужчина повысил голос. Она знала, что он нервничает. Те двое, что остались в комнате, подошли поближе к двери. – Ты ведешь себя как капризная, выжившая из ума старуха!
– А кто сказал, что это не так? Может, я такая и есть! Ты давно нормально не общался со мной. Пришел только тогда, когда тебе что-то понадобилось. Ты внезапно полюбил меня? Сомневаюсь.
– Ты знаешь, что мне нужно. Отдай – и я уйду.
Он не угрожал напрямую, но угроза скользила в его голосе. Сильвия с трудом подавила улыбку.
А кота все-таки жалко…
– У тебя нет средств, чтобы заставить меня это сделать! Смерть? Я и так долго не проживу, в этом вся суть. Побои? Посмотри на это тело, сынок! Оно уже и пары ударов не выдержит, оно уже сейчас разваливается! Только поэтому ты не будешь меня бить. А иначе бы не удержался! Чем еще ты можешь меня шантажировать? Нечем! Все остальное ты у меня уже отнял.
До сих пор больно было вспоминать об этом. Родной сын, символ всей ее жизни, любимый мальчик… Правда, эти воспоминания отходили на второй план. В памяти царил другой образ – с горящими от ярости глазами и покрытыми засохшей кровью руками.