Последний мужчина - стр. 69
– Полетел, полетел, полетел, – вдруг повторило эхо. Все испуганно переглянулись. Человек в аксельбантах вынул платок и вытер со лба выступивший пот.
– Чёрт-те что происходит в империи. Да-с, – пробормотал он. Неожиданно взгляд его упал в угол огромного помещения. Лицо побледнело. В углу спокойно, как ни в чем не бывало, стоял тот, «вылетевший», о котором он только что вспоминал. Как ни странно, с теми же мыслями и теми же вопросами. – Опять? Вы?
Сергей не понимал, как оказался снова здесь. Только что, ожидая Алексея, племянника, у «Олимпик Плаза», рядом с метро, он слегка задумался. Тот должен был передать отпечатанные фрагменты новой главы из книги. Тем не менее быстро понял, что обстоятельства, неведомо почему бросавшие его из одного кошмара в другой, стали на сей раз более благосклонны: председатель, помощник, да и само место были гораздо безопаснее галерей, где только что побывал. Хотя уверенность в прошедшем времени слова «побывал», упитывая происходящее последние месяцы, давала повод сомневаться и в нём. И все-таки Сергей попытался взять себя в руки и громко ответил:
– А куда мне деться-то, ваше превосходительство? Здесь дом мой. Ни в Лондон, как сегодня, ни в Париж, как в двадцать втором, не хочу. А узник ваш писал и другое: «Есть в светлости осенних вечеров умильная, таинственная прелесть!» И потом, Фёдор Иванович – это вера в христианское призвание России. Что вас не устраивает?
– А жил-то «вечным апрелем с его ливнями»! Все стихи ей! Всё ей! – визгливо выкрикнул помощник.
– Знаете, там, где он, разберутся, как следовало жить. Да и Михалкову многое простится за одни «Пять вечеров», поверьте.
– Что значит «простится»? И потом, это всё, что нравится из знаменитой пятилетки? – неожиданно примирительно, но все ещё настороженно спросил председатель, поправляя орден Трудовой славы на упитанной шее.
– Ваше превосходительство имеет в виду «Рабу любви»? Или «Свой среди чужих…»? – вставил помощник.
– Именно. Только вторую половину надо бы убрать. Мне постоянно слышится «Свой среди… как их… верных и преданных».
– Верно! Господин генерал! Ведь это и есть обман соцреализма! – радостно вскрикнул Сергей. – Путают. Бойню за справедливость без будущего с грызней за власть, вечно живущей. Лукавая его сторона, реализма-то. Привлекательность многогранна. К примеру, ради будущего детей, ради мира на земле. Ради узников совести. Только пролей свою кровь. Обязательная дань идее или власти. И непременно в обоих случаях. Лишь получатели разные. А «Вечера» – дань Богу. Взмах крылами. Талант же удивителен и там, и там.