Последний министр – 3 - стр. 8
Протопопов промолчал и на этот раз.
– Я считал всегда и теперь считаю, что основной причиной шаткости положения в нашей стране является неполнота и совершенная неискренность тех уступок, которые мы получаем от власти, – начал Милюков. – Причём я утверждаю со всей ответственностью, что все это тянется с первого же момента, когда народное движение привело к манифесту 17-го октября. Собственно, уже быстрый переход от первой уступки ко второй, от Думы законосовещательной к Думе законодательной, – сам по себе характеризует нерешимость уступающих и вынужденность уступки…
Протопопов кашлянул в кулак, выпил чай.
– Срать я хотел что вы считаете по этому поводу, Павел Николаевич, извините за нескромность. Так понятно?
Милюков снова уставился на Протопопова совершенно изумлённо.
– Что вас смутило больше – то, что я хочу срать или то, что извиняюсь за нескромность? – министр приподнял бровь, как будто удивлённо.
– Вы, пожалуйста, все же послушайте, – заявил Милюков.
– Слушаю, только учтите, что мне начинает надоедать, – министр снова потянулся к чашке чая. – Вы кстати чай пейте, остынет ведь.
– Если вы хотите конкретики, Александр Дмитриевич, то я могу с уверенностью сказать так – эти уступки были сделаны в состоянии лихорадки. А их неполнота и неопределенность, о которой я уже упомянул, заключаются в том, что никакой реальной связи с настоящим конституционным устройством они не имели. И иметь не собирались. Изначально.
Милюков коснулся одного края стола левой рукой и второго края стола правой.
– Вот здесь конституционное устройство, а вот здесь, совершенно с противоположенной стороны – уступки. Так я конкретно изъясняюсь, Александр Дмитриевич? Срать вам перехотелось?
– У нас с вами разное представление о конкретики, Павел Николаевич.
– Ладно, хотите слышать имена, значит. Ну будут вам имена, – пожал плечами Милюков, как будто бы с безразличием. – И Витте, и Столыпин указывали мне на то, что слово «конституция» не может быть употреблено, потому что оно не соответствует намерению дающего эту уступку… так конкретно? – сузил глаза лидер кадетов, легонько улыбаясь уголками губ.
– Более чем, продолжайте, пожалуйста.
– Так что совершенно ясно, что у руководящих людей была мысль, что можно ограничиться минимальной уступкой и, дав Думе законодательную власть, не делать из этого вывода, что власть монарха ограничена…
Было видно, что Милюков говоря все это, по всей видимости решил, что сумел взять Протопопова за яйца и перехватил инициативу. Однако Александр Дмитриевич очень быстро понял, к чему ведёт лидер кадетов.