Последний кудесник - стр. 21
– Для чего?
– Аки встретится он с кем-то из людей, так жалобно просит вытереть ему сопли. Буде кто не побрезгует и сделает это, то у него в руке появится увесистый кошель с серебряными монетами. А сам полевик после этого исчезает.
– Может, мне к нему подойти?
– Ур-ур, не получится, он тебя не видит. Другое дело, если бы мимо проходил, как обычный человек…
– Полевик куда-то идёт, а не просто гуляет, – заметил Алексей. – Там какая-то девушка. Вся в белом с распущенными волосами, очень красивая. В её сторону движется.
– Это не обычная девушка, это – полудица, полудница. Токмо что полдень закончился, она как бы освобождается. Тогда она будет не прочь поговорить с полевиком, пообщаться. А до этого к ней не подходи.
– Не подходить?
– Именно так. В полдень она занята, следит, абы никто в это время не работал. Полуденную жару лучше переждать, так полезнее для здоровья. Нарушителей она наказывает, порой весьма сурово.
– И как наказывает?
– Обычно солнечным ударом. Но это ежели зело сильно рассерчает. А так обычно она не слишком строга. Ну что, полетели дальше?
– Полетели! Ты у меня как гид-экскурсовод! Так что веди, показывай и объясняй!
– Это я люблю! Ур-ур, за мной! В сторону вон той кулижки…
– А что такое кулижка?
– Не знаешь, что такое кулижка? Ну, кулижка, кулика – это лесная поляна, расчищенная для земледелия.
– Понятно. Вижу твою кулижку. А что там?
– Домишко зело интересный стоит. Соврал! Не зело, а просто интересный. Вот уже и он.
Постепенно они приближались к добротной избе со строениями за кулигой. Она была сложена из брёвен, покрыта дранкой. Имела высокую завалинку почти в метр, чтобы лучше сохранять тепло в доме зимой и не давать проникать жаре летом.
Полуденик с радостным кликом ринулся к стоящей у колодца низенькой бани, ударил в маленькое окошко, когда-то завешанное полупрозрачной плёнкой…
«Бычий пузырь», – догадался Алексей. Плёнка держалась на окошке лишь одной стороной и чуть сверху. Ветерок колебал её, играясь.
В окошке показалось злое и тощее, словно бы вконец измождённое, стариковское лицо, облепленное липкими листьями, наверное, отлетевшими от берёзовых прутиков веника. Во все стороны, точно у одуванчика, торчали седые волосы, таким же образом топорщилась борода. Старичок что-то раздражённое проворчал, брызгая слюной.
– Какой же он худой! – вырвалось у Алексея. – Наверное, едва на ногах стоит. Под ветром шатается бедолага. Мне даже дышать в его сторону боязно, он же на ногах не удержится.
– Ну, да, попробуй поборись с ним, да он любого здоровяка завалит! Конечно же, на своей территории, в бане.