Последний козырь Президента - стр. 21
– Владимир Афанасьевич, Вы знакомы с Воронцовой?
– Не только с ней, но и с её семьёй в целом.
– А как же алмазы?
– Надеюсь, что «небо в алмазах» покажет Вам госпожа Воронцова, конечно, при условии, что Вы, наконец, остепенитесь и женитесь на ней.
– О свадьбе речь не идёт. Мы едва знакомы.
– Если будете стоять передо мной столбом и дальше тянуть время, тогда, подполковник точно останетесь в девках.
Наше дело солдатское: получил приказ – умри, но выполни! Поэтому я был вынужден подчиниться генеральскому диктату и воспользоваться персональным автомобилем заместителя Директора ФСБ. Водителя Баринов уже проинструктировал по телефону, потому что как только я захлопнул дверцу, он привычно включил спецсигнал и рванул по встречной полосе.
Эх, побольше бы таких приказов!
Всё произошло так, как я и ожидал: вечер удался на славу, и Катенька исчезла из моей постели под утро, когда я, утомлённый и счастливый, спал и видел розовые сны. Проснувшись, я нашёл записку, написанную округлым девичьим подчерком:
«У тебя во сне довольно глупая улыбка, – писала прелестница, – но мне она жутко нравится! Целую! Катя».
Она ушла, не прощаясь, по-английски, а подушка ещё долго хранила запах её духов.
В воскресенье рано утром меня разбудил звонок. Это был тот редкий случай, когда я проснулся в своей постели один. Накинув халат и бормоча проклятья на голову раннего визитёра, шаркая шлёпанцами, я направился открывать дверь. К моему большому удивлению, на пороге стоял тот, кого я меньше всего хотел бы видеть в это раннее воскресное утро: Семигайлов Мишка. Он был собран, решителен, и напоминал сжатую до крайности пружину, а на его умном лице крупными буквами проступало слово «месть».
– Надо поговорить, – решительно заявил дипломат.
– Уверен? – глядя на него сверху вниз, уточнил я.
– Более чем, – заверил меня незваный гость и, отодвинув меня в сторону, не снимая обуви, прошёл в квартиру.
Меньше всего мне сейчас хотелось бы драться со старым товарищем, тем более что Мишка значительно проигрывал мне как в весе, так и в физическом развитии вообще. Это была бы не драка, а «избиение младенцев». Это понимал и сам визитёр.
Пройдя на кухню, он без приглашения сел к столу и неторопливо закурил. Примерно минуту он курил молча, сбрасывая пепел в пустую кофейную чашку.
– Ты о чём-то хотел поговорить, – прислонясь к косяку, вежливо напомнил я ему.
– Подождёшь! – грубо ответил дипломат, не глядя на меня. Я ждал. Когда сигарета догорела до самого фильтра, он утопил окурок в кофейной жиже и впервые взглянул на меня:
– В тот день, когда я узнал, что Катерина ночевала у тебя, моим самым первым и естественным желанием было набить тебе морду! – произнёс он сквозь зубы.