Последний конвой. Часть 3 - стр. 41
Боль вернулась и захлестнула его целиком. Басовитым гулом заявил о себе позвоночник, задавая основной вибрирующий тон зарождающейся хоральной симфонии. Затем к нему плавно подключился нестройный хор сломанных рёбер, поддерживая и дополняя оглушительный ритм ощущений. Сверху наложились высокие, пронзительные ноты невыносимо горящей кожи, под которыми почти утонул разноголосый вой повреждённых мышц и сухожилий.
Мощными толчками сердце гнало кровь к поврежденным органам, однако надежды на быстрое восстановление не было. Даже если его прямо сейчас оставят в покое, дня три-четыре придется отлеживаться и зализывать раны. Но не верилось, что ему предоставят так много времени на восстановление. Скорее всего, допросы будут регулярно повторяться до тех пор, пока он не сдохнет, или экзекуторы не получат ответы на свои вопросы.
Перед глазам вновь проявился давнишний китаец.
– Имя! Должность! Звание!
Джону стало скучно, и голова ничком упала на грудь. Он перестал удерживать сознание силой воли и немедленно скатился обратно в серое ничто.
Туда, где нет Джона, и никогда не было…
***
Когда он снова пришел в себя, народу в комнате прибавилось. Лысый коротышка протиснулся вперед, расталкивая экзекуторов, нервно спросил на эсперанто:
– В’и буд’ет’е сотрутнич’ять?
– А смысл? – простонал Джон, с трудом разжимая опухшие губы. Говорить было настолько больно, что он снова поплыл.
– Ми гарант’иру’ем ж’изнь.
– Лучше просто убейте меня, – простонал Джон в ответ, – хватит уже болтовни. Надоело!
– Он уже совершенно невменяем, – тихо произнес кто-то из темноты.
Некоторое время Джон старательно напрягал слух. Может быть, ему только почудилась английская речь в бреду? Или это был сон? Не могли же китайцы общаться между собой на английском?
Или могли?
– Столько времени потеряно зря.
Джон насторожился. Нет, не почудилось, он действительно слышал знакомый с детства язык. Пусть и с кошмарным китайским акцентом, но тем не менее…
– Приведите в порядок! – тот же ровный и спокойный голос приказал на эсперанто, – я сам с ним поговорю. От вас никакого проку.
Джона отвязали от стены, уложили на расстеленную прямо на полу циновку, омыли тело водой и дали попить вволю.
Надо же, не пожадничали.
Обработали ушибы загадочной вонючей мазью, перевязали кровоточащие раны и даже сделали укол обезболивающего, слегка затуманивший сознание.
Боль не ушла полностью, но отодвинулась в сторону, и как будто спряталась за легкой полупрозрачной шторой. Она все еще была здесь, совсем рядом, но оставила в покое, дала немного собраться с мыслями.