Последний конвой. Часть 3 - стр. 21
Забулькала грязная жижа, в нос ударила невыносимая вонь болотной тины, по крыше кабины Мишка громко топал подкованными ботинками, на два размера больше, чем нужно. Как он там удержался и не слетел в воду, когда тягач накренился под сорок пять градусов, я ума не приложу.
Надо признать, крик подействовал на мужиков отрезвляюще, Стивен птичкой упорхнул с переднего сиденья на лестницу, которая ведет на крышу, к пулемету. Даже про раненную ногу забыл сгоряча. А мы с Василием в тот момент цеплялись руками и ногами за все выступающие части кабины, чтобы не соскользнуть с заднего сидения прямо в серую жижу.
С Иванычем оказалось чуть сложнее: пока старик выбрался из-за руля, пока взгромоздился на сиденье, потом еще выше, одной ногой встал на рулевое колесо, второй на спинку сидения – времени прошло уйма, вода успела наполнить почти треть кабины и он слегка намок. Возможно, именно тогда и подцепил паразита.
А может быть, это случилось чуть позже, теперь уже не узнать…
Я чуть-чуть успокоилась, когда поняла, что мы больше не погружаемся. В немалой степени тому поспособствовал Петр Иванович. Очень спокойно попросил объяснить, а в чем собственно проблема? Ну, искупались, и чего страшного-то произошло? Бывает. Не впервой.
Вот тут меня прорвало, и я рассказала все… И о прыгающих червях, и о сожранных изнутри крокодилах. И даже о застреленном Чекистом, ни в чем не повинном солдатике, проболталась.
А с другой стороны, я никаких подписок о неразглашении не давала, так что с меня взятки гладки.
Иваныч выслушал молча, не перебивая, хмыкнул так, многозначительно, и говорит с издевочкой:
– И почему это, интересно, я совсем не удивлен?
И тут для меня сразу все встало на свои места. Ведь действительно, так и есть, мы, люди, – расходный материал. Сколько народу погибнет в пути, руководителям экспедиции просто наплевать. У них, видите ли, великая миссия – спасение человечества. А то, что мы и есть оно, это самое пресловутое человечество, которое они спасать собираются, наши руководятлы попросту забыли.
Пока я сидела в прострации и осмысливала эту немудреную истину, Иваныч взял на себя руководство, заставил Михаила притащить канистру солярки и велел вылить под ноги. В нос ударила такая вонь, что у меня сразу глаза заслезились.
Боже ты мой, какая же гадость!
– Петр Иванович, вы думаете поможет? – спрашиваю без всякой надежды.
– Еще как поможет, – смеется он, – я не знаю, червяки это или пиявки, но подохнут с гарантией, и к бабке не ходи.
О какой бабуле пошла речь я не поняла, но переспрашивать постеснялась.