Последний гость - стр. 17
У Глеба навсегда остался в памяти момент, с которого начался отсчет дней его лютой ненависти к бездушному мучителю, называвшему себя отцом. Жили они в то время на севере страны в небольшом военном городке на берегу полноводной реки. Раньше она была судоходной, но со временем эту транспортную артерию заменило отличное шоссе, и ее берега заросли камышами и осокой, а зимой на поверхности образовывался прочный лед, припорошенный сероватым снегом. Глебу было семь лет, только закончились зимние каникулы, и маленький первоклассник с трудом просыпался по утрам, чтобы успеть до школы выполнить все пункты из списка отца, которые тот писал в тетради и клал на тонкий подоконник кухонного окна. Но в то утро Глеба разбудила непонятная возня и голос матери за стеной. Что она говорила, было непонятно, но, когда она заплакала, умоляя о чем-то мужа, мальчик сел в кровати и насторожился. Крошечная комната с вытянутым окном у самого потолка – спальня родителей – была местом, куда ему строго-настрого запрещалось входить, но чувствительный мальчик так разволновался за мать, что готов был пренебречь правилами и ринуться на спасение единственного дорогого ему человека. Как вдруг дверь отворилась и на пороге в свете низкого проема появилась внушительная фигура отца, а следом женщины с выбившимися из косы волосами, она засовывала руки в рукава своего скромного пальто и причитала, пытаясь подавить вырывающиеся из груди рыдания:
– Рома, завтра девятнадцатое, давай завтра, как все, прошу тебя, Ромочка.
– Вот еще, будете завтра меня позорить перед людьми, точно так же распустите нюни, – злобно бросил мужчина и, накинув на Глеба колючий плед, подхватил его как пушинку на руки и потащил на улицу.
На небе только начал заниматься рассвет, совершенно безлюдная улица показалась мальчику чужой и грозной. Крепкий мороз сковал босые ноги, торчащие из-под небрежно накинутого покрова. Бежавшая позади мать в распахнутом пальто рыдала уже навзрыд, и Глеб понял, что сейчас должно произойти что-то ужасное, и тоже громко заплакал:
– Папочка, куда ты меня несешь, что ты хочешь со мной сделать?! Прости меня, пожалуйста, я буду слушаться тебя, – лепетал мальчик, не понимая, в чем он мог провиниться. – Куда ты меня несешь, папочка?
Мужчина, не обращая внимания на мольбы жены и слезы сына, широко шагал, свернув к лесу, иногда даже переходил на бег, и только когда они вышли к недавно выстроенному мостку, ведущему к проруби для купания в Крещенский сочельник, Глеб с ужасом осознал, что сейчас будет. Он вытаращил глаза, вцепился худенькими пальцами в полы отцовской куртки и начал истошно орать: