Последний город - стр. 44
Видел ли я как Станке толкнул подозреваемого? Или нет?
Задержался у двери? Или поспешил вслед за командиром?
Откуда-то возникла совершенно иррациональная уверенность, что стоит уступить чужой воле, и реальное воспоминание развеется, словно дым. Я даже никогда не вспомню, что меня использовали. Всего одно слово – и чистая совесть, перспективы карьерного роста, а возможно, и предложение от Комитета о дальнейшем сотрудничестве.
Так к чему эти дурацкие сомнения?
– Я ничего не видел,– с трудом выдавливая из себя слова, ответил я.– Ничего…
Сергио
Новые перчатки жали. Казавшиеся столь удобными поначалу, уже за пару часов они успели Сергио просто осточертеть, и, вернувшись домой, он первым делом стянул их и швырнул на пол. Потом прошел в комнату и, задернув плотную штору, прямо в одежде завалился на неразложенный диван.
Дело было не в перчатках. Дело было в нем самом. Без особых проблем добытое кольцо все сильнее и сильнее врезалось в палец, и теперь почернела вся фаланга целиком. То, что немного рассосалась опухоль,– радовать не могло. Слишком уж неприятными и необычными были новые ощущения.
Боль. Сергио не привык чувствовать боль.
С силой сжав правую руку в кулак, альбинос удовлетворенно хмыкнул, когда из-под проколовших кожу серебряных шипов не выступило ни капли крови.
А значит – время пока еще было. Не так много, как хотелось, но, если все пойдет по плану… Если…
Отогнав ненужные сейчас сомнения, Сергио переоделся, вернулся на диван и незаметно для себя вновь начал прокручивать в голове возможные варианты развития событий.
Возьмутся ли пиявки выполнить столь необычный заказ? Сможет ли Аарон выйти на достаточно квалифицированного хирурга? И окажется ли у того нужный материал? Как вообще пройдет операция?..
Впрочем, здравый смысл вскоре восторжествовал, и Сергио вполне резонно решил, что нет никакой необходимости забивать себе голову всякой ерундой. Вместо этого альбинос убрал темные очки на стоявшую у дивана тумбочку и закрыл глаза. Какое-то время отрешиться от окружающей действительности ему мешала боль в опухшем пальце, но вскоре проговариваемая раз за разом мантра растворила реальность во тьме, и неординар провалился в забытье.
Огненный меч, от жара которого горела плоть и плавились кости обхватившей рукоять руки.
Четыре всадника, оставляющие после себя лишь тлен и безвременье.
Семь серебряных шипов вонзающихся в небо башен.
Сшибающиеся в смертельной схватке армии.
Хохочущая женщина, из кубка в руке которой расплескивалась то ли кровь, то ли рубиновое вино.
Рубиновое?..
Именно так – ограниченная всеми оттенками серого реальность рухнула, и Сергио увлек за собой водоворот немыслимых цветов. Обрывков чужих мыслей. Странных желаний и совершенно точно не принадлежавших ему воспоминаний. Воспоминаний, которых просто не могло быть…