Последний дон - стр. 78
Маррион окинул взглядом обнаженное тело женщины. Она была куда лучше многих кинозвезд, побывавших в его кровати, но даже теперь, при виде ее сногсшибательной наготы, он не испытал никакого внутреннего позыва. Его тело оставалось глухим к этой красоте, но, осознав это, он не ощутил ни сожаления, ни грусти.
Клавдия помогла ему натянуть брюки, застегнула его рубашку и вдела запонки. Затем она поправила его темно-бордовый галстук и пригладила ладонью седые волосы. После этого Маррион сунул руки в рукава пиджака и предстал перед ней во всем своем прежнем могуществе. Она поцеловала его и сказала:
– Мне было очень хорошо.
Маррион долго изучал ее взглядом, словно пытаясь понять, не смеется ли она над ним, а затем улыбнулся своей знаменитой улыбкой, которая волшебным образом преобразила его безобразное лицо. Он понял, что женщина говорит совершенно искренно, что у нее доброе сердце, и отнес все это на счет ее молодости. Жаль только, что мир, в котором она живет, со временем неизбежно изменит ее.
– По крайней мере, я могу тебя накормить, – проговорил Маррион и снял телефонную трубку, чтобы вызвать прислугу.
Клавдия действительно проголодалась. Она съела целую тарелку супа, подчистую умяла утку с овощами, а под конец – большущую порцию клубничного мороженого. Маррион ел мало, но помог ей расправиться с бутылкой вина. Они говорили о фильмах, книгах, и Клавдия, к величайшему своему удивлению, обнаружила, что Маррион читает даже больше, чем она.
– Я и сам бы с радостью стал писателем, – признался он. – Мне нравится писать, книги доставляют мне ни с чем не сравнимое удовольствие. Но, знаешь, мне еще ни разу не приходилось встречать писателя, который понравился бы мне лично, как бы ни восхищали меня его книги. Взять, к примеру, Эрнеста Вейла. Какие прекрасные книги он пишет, а в жизни – настоящий гвоздь в заднице. Почему так получается?
– Потому, что писатели и их книги – это не одно и то же, – ответила Клавдия. – Их книги – это квинтэссенция того хорошего, что есть в них самих. Каждый из них – это тонны горной породы, которые нужно разгрести для того, чтобы найти крохотный драгоценный алмаз.
– Ты ведь знаешь Эрнеста Вейла? – спросил Маррион, и Клавдия была благодарна за то, что в этом вопросе не прозвучало ни намека на непристойность. Ведь ему наверняка было известно о недолгой интимной связи, существовавшей когда-то между ней и Эрнестом. – Мне нравится то, что он пишет, но его самого я терпеть не могу. А его претензии к киностудии просто абсурдны.
Клавдия похлопала его по руке. Право на подобную фамильярность давало ей то, что она повидала его голым.