Последний дом на Никчемной улице - стр. 29
Она направилась к береговой линии и села на влажный песок у кромки воды. На мелководье покачивалась на волнах флотилия карапузов в нарукавниках. Дальше, у буйков, в непотревоженной глади озера отражались деревья и небо – темным, перевернутым совершенством. Ди представила, что там, прямо под гладкой, зеленой поверхностью, затаились чудища. Где-то жарили гамбургеры, в воздухе стоял их запах, и Ди скорчила физиономию, всем своим видом говоря «Фу!». На тот момент ее пунктиком было отвращение к еде, и ей представлялось важным и дальше продолжать в том же духе, хотя бы для самой себя. Балерины гамбургеров не едят.
– Привет.
Над ней угрожающе нависла длинная тень. Затем шаркнула по песку, села и приобрела человеческие размеры. Парень. Стройный, с копной желтых волос на голове. И барашками белого крема на бледной коже.
– Привет, – ответила Ди.
Ему было не меньше девятнадцати. Она вдруг почувствовала, что у нее вспотели ладони, а сердце в груди застучало сбивчиво и нервно. И о чем они будут говорить?
– Меня зовут Тревор, – сказал он и протянул руку.
Это выглядело полным идиотизмом, и Ди ухмыльнулась, но заодно испытала в душе облегчение, потому что парень сразу перестал казаться ей чужим. Мама назвала бы его «хорошо воспитанным».
Ди приподняла бровь, чему научилась совсем недавно.
– Ну и как жизнь?
Руки ему она не подала.
Тревор залился румянцем и вытер ладонь о шорты, будто собирался сделать это с самого начала.
– Нормально. Ты здесь с родаками?
– Мне удалось от них отделаться, – ответила Ди, пожав плечами.
Он улыбнулся, будто ее шутка пришлась ему по душе.
– И где же они?
– Вон там, у поста спасателей, – сказала она и махнула рукой, – они спали, а мне стало скучно.
– В смысле родители?
– Ага, и младшая сестра.
– Сколько ей?
– Шесть, – сказала Ди.
Говорить о семье ей больше не хотелось.
– Где учишься?
– В Вашингтонском университете, – ответил он.
– Супер.
Значит, он студент колледжа.
– А я в Тихоокеанской балетной школе, – сказала она.
Почти что правда.
– Ух ты, – произнес он, и Ди увидела, что его взгляд потеплел от вспыхнувшего в глазах интереса.
Она давно поняла, что балерины парням нравятся. Очень женственные и загадочные.
– Хочешь мороженого? – спросил Тревор.
Ди подумала, пожала плечами, встала и отряхнулась от пыли.
Тревор тоже поднялся на ноги и сказал:
– Э-э-э… Там у тебя… Сзади на шортах.
Ди повернула голову и посмотрела. На белой джинсовой ткани темнело пятно.
– Должно быть, села на что-нибудь, – сказала она, сняла футболку и повязала ее на поясе, – ты иди, я тебя догоню.
А сама бросилась к женскому туалету, куда выстроилась очередь. Все брали с собой детей, порой сразу троих зараз, и каждому надо было справить нужду. Это занимало уйму времени. Ди чувствовала, что с каждым мгновением все становится хуже и хуже. По внутренней стороне бедра улиткой поползла струйка крови. Она схватила горсть бумажных полотенец и приложила к ноге. Потом наконец обратилась к крупной, потной женщине, стоявшей впереди.