Последний день СССР. Свидетельство очевидца - стр. 5
Смерть К. У. Черненко 10 марта 1985 года вряд ли кого удивила, особенно после того, как о ее неумолимом приближении оповестила всю страну показанная по телевидению тягостная сцена его голосования на выборах в «избирательном участке», сооруженном рядом с его больничной палатой. Тем не менее казалось, что тогдашнее партийное руководство она застала врасплох.
В отсутствие каких бы то ни было легальных институтов и традиций преемственности в руководстве советской власти и, естественно, при полной невозможности вслух обсуждать ее при живом (даже полуживом) начальнике, близкому окружению очередного вождя оставалось ждать финала затянувшейся пьесы и даже в ней усердно участвовать, а потом наспех импровизировать. Так было и на этот раз.
Хотя по негласному ранжиру членов Политбюро, порядку упоминания в депешах ТАСС, рассадке в различных президиумах и месту, отведенному на трибуне мавзолея во время государственных праздников, отвечавший за идеологию М. С. Горбачев к марту 1985 года занимал позицию второго лица в партии, это еще ничего не значило. И в самом Политбюро, и в спрессовавшемся за долгие годы брежневско-черненковском аппарате ЦК у него были весьма могущественные противники. Поэтому при решении вопроса о новом генсеке были «возможны варианты».
Однако на этот раз составлявший большинство членов ЦК второй эшелон «засидевшихся» областных партийных руководителей был отнюдь не настроен послушно одобрить любую рекомендацию своих маршалов. После трех похорон генсеков, происходивших на Красной площади с регулярностью государственных праздников, и перед лицом неуклонно накапливавшихся в их регионах и в стране проблем они были готовы открыто восстать против партийных старцев, не дававших им дороги, если бы те в очередной раз решили навязать им кого-то из своих.
Выступление «засадного полка» из числа участников пленума, ведомого Лигачевым и Рыжковым, не понадобилось. Вопрос о «бескровном» избрании нового генсека предрешил стратегический пакт, заключенный в канун заседания Политбюро Горбачевым с А. А. Громыко, последним после смерти Андропова и Устинова членом могущественной тройки, управлявшей Брежневым, а через него всей страной. Сразу после начала заседания Андрей Андрееевич взял слово на правах политического патриарха и, не дав себя никому опередить, предложил на должность генсека Горбачева.
Гвоздь в окончательное решение вопроса по шляпку забило выступление председателя КГБ Чебрикова, заявившего, что «чекисты поручили ему назвать кандидатуру Горбачева». «А, как вы понимаете, – напомнил членам Политбюро Чебриков, – голос чекистов – это и голос народа». В результате принятие судьбоносного решения свелось к состязанию участников заседания в выражении лояльности новому «хозяину».