Последний день лета - стр. 32
– Ладно, потом, – Пух поспешно уставился на доску.
Ольга Васильевна продолжила свой монолог о богатом городе, стертом с лица земли дикими ордами; Аркаша знал, что примерно так выглядела вся античная, да и значительная часть современной истории. То, что Танаис находился в нескольких десятках километров от места, где они сейчас сидели, большой роли не играло – древняя трагедия оставалась древней трагедией, и никак не хотела восприниматься иначе. Класс скучал и тихо занимался своими делами.
На перемене Пух догнал Новенького, всё еще пребывающего в зомбиобразном ступоре – дрожащие губы, бледное лицо, покрасневшие глаза, начинающий бледнеть синяк.
– Степа, подожди!
Новенький что-то пробормотал, продолжая смотреть в пространство перед собой.
– Че, гомики, поссорились? – заорал через всю рекреацию Питон, на которого снова никто не обратил внимания.
Пух был очень упрямым мальчиком. Несмотря на отмороженность Новенького, отступаться он был не намерен.
– Степа, нам надо понять, что делать дальше!
Эта фраза почему-то выдернула Новенького из ступора.
– Да что тебе от меня надо?! Отстань! – крикнул он.
– Так ведь… Что завтра-то делать будем?..
– Ничего не делай! Задолбал! Это вообще не твое дело!
– Голубые срутся! – ерничал в отдалении Питон. – Гомосеки!
Аркаша раздраженно схватил Новенького за плечо и потащил вниз по ступенькам с третьего этажа, не переставая шипеть ему в ухо:
– Да?! Не мое дело?! Они сказали, чтобы я тоже приходил! Мы оба с тобой вляпались. И всё из-за тебя, придурок ты неблагодарный!
Он выволок Новенького в залитый солнцем школьный двор и остановился на полушаге и полуслове. Аркаша вдруг понял, что никогда в жизни еще не испытывал такого бешенства. И что, скорее всего, этот несуразный, длинный и зачуханный парень сейчас его ударит.
Вместо этого Новенький впервые за последние четверть часа посмотрел ему в глаза, подумал и после паузы сказал:
– Да, ты прав. Оба попали. Извини, что… Я так…
– Че случилось, лоходромы? Встряли в головняки без меня? Не ссать, дядя Витя всё порешает!
Крюгер вырулил из школьных дверей, оскалился и двинулся в их направлении своей прыгающей походкой. По своему обыкновению, он успел забыть о ссоре с Пухом – и вел себя так, словно Новенький, с которым он не обменялся за последний год и десятью фразами, был его лучшим другом.
– Пара-па-пам-па-пам! Чип и Дейл! Че-то там такое! – фальшиво спел Крюгер на мотив популярного мультфильма Уолта Диснея, после чего захохотал. Как показалось Пуху, несколько истерически.
Новенький снова окуклился, и на Крюгера никак не отреагировал.