Последний демон. И даже Тьма не спасет - стр. 34
Сумрак радостно виляя хвостом, запрыгнул на кровать, норовя облизать чародею лицо. Я специально взяла волка с собой, хотела, чтобы и он попрощался, за столько лет зверь тоже привязался к Велору.
–– Ты не убрал мои пространственные метки из дворца. – Я пристально вглядывалась в давно увядшее лицо, на котором знала наизусть каждую морщину.
Пространственные метки давали мне возможность открывать порталы в обход защитных барьеров и стражи. Давным-давно Велор позволил оставить такие в его доме, чтобы я могла беспрепятственно приходить, когда захочу.
–– Чтобы мне это дало? – Велор кряхтя откинул покрывало в сторону, кое-как отбившись от любвеобильного Сумрака, и сел, сунув ноги в стоящие у кровати тапочки; я взяла с кресла халат из синего бархата и протянула чародею. – Можно подумать, заперевшись во дворце я бы спасся от твоего гнева.
Он надел халат и попытался ладонью пригладить спутанные волосы, встав напротив меня.
–– А я-то до последнего надеялась, что ошиблась.
–– Я до последнего надеялся, что ты ничего не увидела. – В глазах Велора не было страха, лишь усталость, смешанная с сожалением. – Видят духи, я едва не лишился дара, чтобы не дать Арию использовать артефакт. Но куда мне, старику, тягаться с молодым нолгурдом в силе.
–– Почему ты все скрыл? – Я схватила его за плечи, легонько встряхнув. – Виктор угрожал тебе, твоей семье?
Пусть скажет, что его заставили лгать, пусть скажет, что ему не оставили выбора!
–– Никто мне не угрожал. – Чародей убрал мои руки, шаркая обошел, и, раздвинув портьеры, распахнул балконные двери, впуская в комнату прохладный утренний воздух; спальня наполнилась солнечным светом, звуками журчащих водопадов и фонтанов, мелодичными трелями птиц. – Я сам принял решение молчать, после того как узнал правду и поговорил с Виктором и Анной.
Я, замерев, смотрела на напряженную спину Велора, худые, нервно подрагивающие плечи, сжатые в кулаки ладони, разметавшиеся в беспорядке редкие седые волосы. Перед глазами проплывали десятки наших встреч и разговоров: то как он утешал меня, шепча, что однажды убийца отыщется, как рассказывал о жизни Ария, убеждая, что все к лучшему, ведь мальчик не терзается воспоминаниями.
Столько слов. Пустых. Лживых.
–– Рассказывай, – не просьба – приказ.
Я устала ото лжи, ее становилось слишком много в моей жизни. Для разнообразия хотелось услышать правду, какой бы паршивой она ни оказалась.
Велор медлил. Он по-прежнему стоял ко мне спиной, и я не видела его лица, но слышала трепещущее сердце. А потом старик заговорил, и каждое произнесенное слово будто осколок стекла вонзалось в мое и без того истерзанное сердце, уничтожая то немногое, что не изранил Черный сапфир. Мой безупречный самоконтроль трещал по швам. Хотелось сжаться в крошечный комок и забиться в самый темный угол, хотелось выть раненым зверем. Я не верила своим ушам, не верила тому сколь далека была от истины все эти годы. Но больше всего поражало то, что Велор, мой Велор, которого я так ценила и уважала, оправдывал Виктора и Анну.