Последний бой - стр. 44
В доме, на второй этаж которого Кондор и трое его бойцов из «группы управления» поднялись по чудом уцелевшей лестнице без перил, сохранились лишь вертикальные балки и межэтажные перекрытия. А вот стены отсутствовали напрочь. Выглядел он, этот грозненский дом, как мертвое существо, с которого содрали кожу и соскоблили мышечную ткань, – сохранился лишь обглоданный хищными челюстями скелет. Идеальный НП: отсюда, оставаясь незамеченным, можно вести наблюдение и за улицей Ленина, строения на которой сильно руинированы, и за обширным пространством плошади Минутка.
Андрей поднес к губам портативный «Кенвуд»:
– Всем занять исходные позиции. Действовать только по моему сигналу!
Рация тут же отозвалась голосом Володи Мокрушина. Рейндж и еще восемь бойцов заняли – скрытно – позиции в двух соседних коробках. Мокрушин, кстати говоря, по жизни лучший приятель Андрея, он тоже являлся выходцем из морпехов. Из двух спецгрупп, которые они возглавляли, соответственно «Город» и «Терек», начальство велело, отобрав лучших из лучших, составить сборную РДГ в составе дюжины штыков. После чего, поставив Кондора старшим, а Рейнджа его замом, отправили переодетую под «чехов» и наемников группу прямиком в волчью пасть, в центр занятого моджахедами города.
Бушмин подозвал к себе приданного им офицера-авианаводчика.
– Сообщите своим по рации, что мы на месте! Подлетное время?
– От четверти часа до двадцати минут.
Как по заказу, в просвет между тучами выглянула полная луна, залив своим призрачным светом чудовищный окрестный пейзаж. Какое-то время Андрей не мог понять толком, что же у него здесь, на глазах, вершится. На площади, окантованной с трех сторон остовами многоэтажек, там и сям группами стояли нохчи. Их и сейчас уже было довольно много, но подкрепление продолжало к ним прибывать со всех сторон: из центра, от проспекта Революции, и с востока, от Старой Сунжи, и еще сходились откуда-то из ближних кварталов.
На временный НП поднялся Мокрушин, рослый, крепкий, очень сметливый и шустрый чертяка; на перемазанном сажей лице, как приклеенная, держалась белозубая усмешка, в глазах здоровый спортивный азарт.
– Ну ни ф-фига себе! – воскликнул Мокрушин, которому отсюда и без ночной оптики все было видно как на ладони. – Что это еще за «толковище»?! Черт… Чичики, однако, сегодня какие-то чумовые.
Бушмин стоял в полный рост, привалившись плечом к бетонной балке. На самом краешке пропасти, как ему сейчас казалось. По спине у него гулял смертный холодок. Ему многое довелось повидать в своей жизни, но