Последний бой Лаврентия Берии - стр. 60
От согнутой позы сразу же снова захотелось спать. Он шел, сонно предаваясь сладким мечтам о беленькой сестричке Тосе из медсанбата, и так задумался, что почти налетел на невысокого генерала, быстро идущего навстречу по траншее. Сзади маячили несколько старших офицеров и командир полка. Стало быть, важная шишка.
– Никак, спишь на ходу? – напустился на него генерал. – Почему это у вас, товарищ Половцев, среди бела дня лунатики по траншеям бродят?
– Это лейтенант Коротков, товарищ член Военного совета, – попытался вступиться за него командир полка. – Он сегодня ходку делал за линию фронта, только вернулся. Из лучших разведчиков у нас, орденоносец…
– Орденоносец, говоришь… – генерал смягчился, кинул взгляд на грудь Павла, где красовалась медаль «За отвагу». – Ну и где ж его орден?
– Представлен месяц назад. Взял немецкого капитана с важными документами. Он как раз среди тех, кому вы сегодня награды привезли…
Павел ошарашенно прислушивался к разговору. То, что он не знал об ордене, неудивительно: полковник Половцев никогда не говорил заранее, кого представляет, – чтоб если не дадут, так не было человеку обидно. Он уже прикидывал, как выпросить у начснаба спирту или хотя бы дерьмового трофейного шнапсу, но бодрствующий уголок мозга все же следил за окружающей обстановкой. «Ложись!» он заорал бессознательно, одновременно с командиром полка, и так же бессознательно прыгнул на генерала и рухнул вместе с ним, притиснув того к земле.
Мина ударила сразу за краем траншеи, как раз над их головами, осколки пошли поверху, лишь осыпало землей и мелкими камешками. Упасть успели все, никого не задело. Генерал под ним заворочался и сел, прислонившись к земляной стенке, поморщился и потер шею.
– Прыгаешь, понимаешь, как на девку. Думаешь, я на фронте первый день? И без тебя бы успел…
– А я знал, что успели бы? – в тон ему недовольно ответил Павел. – А если нет? Отвечай потом за вас…
Генерал поднялся на ноги, еще раз потер шею и вдруг рассмеялся. Половцев облегченно вздохнул. Если что-то не понравится высокому начальству, нагорит в первую очередь командиру полка, а с разведчика какой спрос? Его даже на губу не посадишь – белая кость, мать их так…
– Молодец, лейтенант Коротков! – хлопнул его по плечу генерал. – Так с нами и надо. А то шастают тут всякие, понимаешь, проверяющие-охмуряющие. Тебе сколько лет-то, товарищ орденоносец?
– Девятнадцать, – исподлобья глянул Павел.
Вопросов о возрасте он не любил. Сразу начинали подсмеиваться. Оттого и прибавлял себе лишний год: скажешь «восемнадцать», получится совсем несерьезно. А между прочим, человек человеку рознь. Иной и в сорок хуже младенца…