Последний бастион - стр. 17

– Действительно странная. А какие были у тебя преподаватели?

– И плохие и хорошие. Всей твари по паре, – засмеялся Павел.

– Может, напрасно ты туда поступил, можно было выбрать другое учебное заведение.

– Не бери в голову, все нормально. Пределу совершенства все равно нет.

– Но это не исключает необходимости постоянного совершенствования.

Павел на мгновение задумался.

– Что-то похожее говорила и она. Так что ваши взгляды сходятся.

– Возможно, – пробормотал Княгинин. – Ты, кажется, говорил, что у тебя есть ее книга.

– Где-то завалялась. Поискать?

– Сделай одолжение. Любопытно, что она пишет.

Павел встал и стал рыться на книжной полке. Ему хватило пару минут, чтобы отыскать нужный том.

– Возьми, – протянул он отцу книгу. – Можешь не отдавать. Мне вряд ли она пригодится.

– Спасибо, почитаю. Не забыл, завтра репетиция.

– Такое разве забудешь, папа, – засмеялся Павел.

Дина любила минуты, когда она ни о чем не думала. Понятно, что мысли все равно приходили, по иному быть и не могло, но они не оставляли никакого следа, как легкое волнение ветра на поверхности океана. То были самые приятные секунды отдыха, и она с предвкушением ждала, когда они наступят, когда появится возможность пусть ненадолго отрешиться от этого мира. А в последнее время такое желание возникало все чаще, так как он все настойчивей и без всякого спроса лез к ней со своими скучными, унылыми, как осенний день, проблемами.

Она поймала такси, как обычно села на заднее сиденье. Откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Вот-вот должно было наступить блаженное состояние. Но прошла минута, другая, пять минут, а Дина все никак не могла в него погрузиться. Какая-то сила выталкивала ее из него.

Она открыла глаза, недовольно посмотрела на толстый затылок шофера, как будто бы он был виноват в том, что у нее ничего не получается. Сегодня она явно выведена из своего обычного состояния, а все из-за этой дурацкой радиопередачи. После ее окончания прошло уже больше получаса, а ее не оставляет чувство, что она все еще находится в студии и ведет дискуссию с этим дирижером. За это время она уже много раз себя прокляла за свои неосторожные высказывания. А все потому, что у нее длинный язык. Он ее уже много раз подводил, после чего она всегда раскаивалась в своей несдержанности. Правда, с какого-то момента она твердо решила, что возьмет себя в руки и не станет говорить ничего лишнего. Сначала ей казалась, что задача практически неразрешимая, но к ее изумлению она быстро научилась контролировать себя. А вот только что не сдержалась, без всякого сомнения, ляпнула лишнее. Не случайно же этот Княгинин буквально взвился, достаточно было на него посмотреть, чтобы понять, как сильно задели его ее слова. Тут же, словно разъяренный тореадором бык, пошел в наступление, только вот ничего доказать так и не смог. Единственное, что радует в этих обстоятельствах только то, что она из их поединка вышла победительницей. Это было даже заметно по его виду, он явно выглядел растерянным и обескураженным. И не знал, что сказать по существу. Ей даже на какое-то мгновение стало жалко его; когда он сюда ехал, то, конечно, не ожидал, что столкнется с такой язвительной особой. Привык, что все с восторгом заглядывают ему в рот, слушают, как оракула любую чушь, которую он изрекает. Хотя ради справедливости следует отметить, что на дурака он не похож, скорее давно не сталкивался с достойным соперником. Другое дело, что он, как и другие его коллеги, незаметно для себя увлекся больше зарабатыванием денег, чем музыкой. Она давно заметила это явление, даже хотела написать книгу именно с таким названием: «Деньги и музыка». Тема интересная и плохо еще изученная, так что этот труд имел все шансы на успех. Да вот только приступить к работе мешает природная лень. Сколько же она погасила ее замечательных порывов и планов, даже сказать трудно. В ней всегда боролись две сильных стихии: желание что-то сделать и желание ничего не делать. Побеждал то один, то другой участник этого противоборства. И она до сих пор не знала, на чью сторону встать.