Последний бастион - стр. 1
Посвящается Дине Кирнарской
Глава первая
Как всегда после репетиции Княгинин чувствовал себя усталым и опустошенным. А сегодня это ощущение было особенно сильным. Хотя нагрузки были самые обычные, даже немного меньшие, чем всегда. Он закончил минут на пятнадцать раньше, чем удивил своих музыкантов. Его оркестранты привыкли к тому, что он все делает строго по расписанию. Если занятие должно длиться два часа, оно будет длиться ровно два часа. Ни минуты больше, ни минуты меньше. Такой порядок Княгинин завел вскоре после того, как возглавил коллектив. Он считал, что если существует во всем строгая дисциплина, то так легче управлять людьми. Музыканты же народ не самый дисциплинированный в мире, если произведение им нравится, репетировать они могут часами, но только тогда, когда им вздумается, когда есть настроение. Он хорошо это понимает, потому что по природе сам такой. Но они не могут себе позволить подобную расхлябанность, график выступлений и гастролей очень жесткий. Как и конкуренция. Слава богу, они в последнее время, как говорит Струмилин, на коне, приглашения выступить так и сыплются. И не только в своей стране, но почти со всего мира. Иногда у него даже возникает желание отказаться от некоторой их части. Во-первых, это не идет на пользу их игре, не всегда удается до конца отработать произведения, так как хотелось бы ему. А во-вторых, такой напряженный распорядок жизни все же несколько выматывает. Постоянные перелеты, переезды, смена городов, континентов, часовых поясов выдержать не так уж и просто. В какой-то момент он окончательно понял, что это не совсем для него, ему все хочется более размеренной, спокойной жизни. А тут надо постоянно куда-то спешить. Он даже перестал осматривать новые города, это занятие потеряло для него интерес. А ведь в молодости он был заядлый путешественник, до самозабвения любил знакомиться с достопримечательностями. Но, по-видимому, в какой-то момент пресытился и предпочитал после концертов оставаться в гостинице. Даже не всегда посещал банкеты, которые давали хозяева. По этой причине периодически ссорился со Струмилиным, который буквально тащил его на такие приемы. Чаще всего эти попытки ему удавались, но иногда Княгинин вдруг проявлял по выражению все того же финансового директора: «ослиное упрямство» и оставался в номере.
Княгинин и сам до конца не понимал, какая сила заставляла вести его таким образом. Вот уж кем он никогда не был, так это мизантропом. Хотя не был он и рубахой-парнем, душой кампании, скорей всего он одинаково любил и одиночество, и шумное общество. Идеальный вариант, когда они чередовались, как день и ночь. Правда, в последние годы это было уже практически недостижимым; Княгинин как-то незаметно сделался публичной персоной. Передачи на телевидение и радио, интервью средствам массовой информации, фотографии на обложках глянцевых и даже не глянцевых журналов стали нормой его жизни. Изредка Княгинин задавал себе вопрос: нравится ли ему такая популярность, такой ажиотаж вокруг своей особы?
Княгинин читал о себе статьи, в которых вполне маститые музыкальные критики провозглашали его великим артистом, создателем одного из лучших в мире камерных оркестров. И хотя он знал, что многие эти публикации проплачены все тем же Струмилиным, но незаметно все более верил им. Тем более, его директор вел себя умно, покупал лучшие перья, которые создавали вполне профессиональные материалы. В них не было примитивного восхваления, чего Княгинин терпеть не мог. Струмилин это прекрасно знал и заставлял отрабатывать получаемые деньги наемных писак по полной программе – писать профессионально, аргументировано.
Впрочем, Струмилин был слишком умным, чтобы рассказывать ему о всех своих деяниях. Поэтому Княгинин далеко не всегда знал, оплачена ли статья или критик написал ее добровольно, восхищенный игрой оркестра. В ответ на его расспросы Струмилин обычно отвечал туманно. А иногда откровенно предлагал не лезть ему «в его епархию, каждый должен заниматься своим делом». На это заявление Княгинин обычно не возражал, так как считал его абсолютно справедливым. Он по профессии и по призванию музыкант и должен заниматься музыкой. А вот Володя прирожденный коммерсант и продюсер. Надо отдать ему должное, не будь его еще неизвестно, как сложилась бы судьба коллектива. Как бы ни был он профессионален и талантлив, без денег ничего не добиться. Это все равно, что роскошный лимузин, пока его бак не зальешь бензином, он все равно не поедет.