Последний автобус домой - стр. 62
Только доктор Фридман не скрыл ничего от Конни.
– Все выходит не так легко, как мы надеялись. Но мы не собираемся сдаваться, Конни.
Как же она будет изучать древнегреческий и историю, когда на душе такой камень? Даже самые понимающие учителя не помогут… Да что там какие-то учителя… Она хочет быть с мамой, вот и всё, только с мамой, чтобы маме становилось лучше, она будет цепляться за любой лучик надежды. Иногда, когда Конни приезжала к ней, мама сидела возле кровати в кресле, но роскошный шелковый халат, расписанный павлиньими перьями, мешком висел на ее исхудавшем теле. Чтобы отгородиться от всех, они ставили ширму и разговаривали по-гречески. Мама быстро уставала, ей нужен был отдых, но уговорить ее лечь было непросто. Выйдя потом из палаты, всю дорогу домой Конни ревела. Почему? Ну почему это случилось именно с ее мамой? Почему именно теперь?
Роза и Джой отказались от планов отвлечь ее. Она что-то танцевала, пела с ними, но душа ее была далеко: около мамы.
Конни пошла в греческую церковь попросить отца Никоса навестить маму, но оказалось, он знает о ее болезни и в больнице бывает часто. Конни купила серебряную тамату с целой фигуркой, чтобы прикрепить ее к иконе и молиться святым за мамино выздоровление.
– Дина, найди мне музыку, – шепотом попросила однажды мама. – Критскую музыку.
Отец Никос отыскал старый проигрыватель и поцарапанную пластинку, на которой были записаны семьдесят восемь мантинад[28]. Анна даже изменилась в лице, когда их услышала, глаза ее приняли отсутствующее выражение.
– Ты должна поехать туда вместо меня, увидеть этот остров, помолиться у могилы моей матери… Помолиться за мою сестру Елену, поставить свечку за меня… Разыскать моих двоюродных братьев и сестер, они живут возле Ханьи. Эти Пападаки должны помнить меня. Полюби этот остров, пусть он станет тебе родным. Обещай это мне…
– Мы вместе поедем, мама, – прошептала ей Конни. – Когда тебе станет получше. Тетя Ли все устроит… Поездом до Италии, потом на корабле. Я отвезу тебя туда. – На маминых губах заиграла улыбка – слабая, извиняющаяся.
– Ты поедешь… А я буду уже там… Обещай мне.
– Нет, мама, mazi. Вместе, мы с тобой вместе поедем! Д я и греческий почти забыла…
– Ты впитала его с моим молоком. Он по-прежнему в твоем сердце, и однажды ты поедешь туда. Крит ждет тебя… – Чтобы сказать это, она собрала все свои силы.
Конни не могла этого слышать и выскочила из палаты. Тетя Сью нагнала ее.
– Не бойся, ей почти не больно сейчас… Она просто заснет и не проснется.
– Но я не хочу, чтобы она заснула! Она моя мама… Кто будет заботиться обо мне? Как я буду жить без нее? – рыдала Конни. – И я все знаю о тебе и о моем папе…