Последний автобус домой - стр. 36
Мистер Мильбурн пристально разглядывал ее. Грудь у нее пропала, так что тут ему больше не на что пялиться. Она пряталась за свитерами, а на лице у нее появились светлые волоски, это раздражало. Она все время чувствовала усталость, и на занятиях танцами ее постоянно подгоняли, чтобы она не отставала от музыки.
Мама начала нависать над ней за едой, контролируя каждый кусочек, в результате Джой пришлось начать втихаря сбрасывать еду к себе на колени или напихивать за щеки, а потом выплевывать в туалете.
Конни однажды заметила ее обеденные манипуляции и спросила:
– Зачем ты это делаешь?
– Не твое дело, – огрызнулась Джой, удивившись, как разозлило ее то, что кто-то за ней подглядывал. Ей ужасно хотелось есть, но еще больше она боялась, что каждая лишняя ложка снова осядет на ней жиром и она опять станет толстой.
Когда она стала весить шесть стоунов[22], все уже не сводили с нее глаз, но не решались что-либо сказать. Тетя Анна и мама беспокоились, а Конни злилась, что Джой так провела ее.
– Если ты не будешь ничего есть, ты заболеешь, – предостерегала мама. – А люди подумают, что мы не можем позволить себе хорошо питаться. Сделай мне приятное, возьми вот картофелинку. Милая, ну пожалуйста, всего одну!
Джой вздохнула и кинула себе на тарелку самую маленькую, но когда мама ушла ответить на телефонный звонок, тут же спихнула ее в карман.
– Вот, съела, – делая вид, что глотает, улыбнулась она маме, когда та вернулась. – Я все съела и теперь совсем не голодная.
Роза продолжала подсовывать ей конфеты прямо в руку, и каждая теперь была битвой с собой, но Джой не собиралась сдаваться. Впервые в жизни она оказалась самой сильной и самой стойкой среди «Шелковинок». И пусть каждое утро она просыпается от голода, она твердо решила выиграть эту битву, и будь что будет. Но обеспокоенные переглядывания вокруг нее сгущались. Окружающие задумали заставить ее снова есть нормально, и это так напугало ее, что ей захотелось сбежать из дому.
В зеркале теперь отражались только низко посаженные бедра и животик, над которыми выпирали ребра. Конни сказала, что она похожа на голодающих детей Китая вроде тех, что они видели на открытках, и умоляла ее перестать относиться к себе так беспечно.
Возможно, Джой продолжала бы так еще долго, усыхая и усыхая, но однажды утром в танцклассе комната вдруг поплыла у нее перед глазами, и она грохнулась на пол, прямо на спину.
– Ты зашла слишком далеко, Джой Уинстэнли, – сказала мисс Липтрот, склоняясь над ней. – Мне не нужны тут скелеты, громыхающие костями при каждом движении. Вставай, я сию же минуту отвезу тебя домой. И что только думает твоя мать, как она дала тебе довести себя до такого состояния? Тебе срочно надо к доктору, иначе будет слишком поздно!