Последний аргумент - стр. 22
За спиной хлопнула дверь, знакомый голос спросил:
– Товарищ майор, задержанный Лютенцов доставлен.
– Ведите, – тихо сказал Виктор.
Он подождал, когда проскрипят половицы под двумя парами ног, когда конвойный выйдет, прикрыв за собой дверь, и только затем повернулся.
– Ну здравствуй, Лютенцов!
В голосе майора не было ни тени усталости. В нем звучали злость и уверенность в себе.
– Добрый вечер, – равнодушно ответил доставленный скрипучим старческим голосом.
Да он и был стар. Белоснежные волосы, окладистая борода, словно отлитая из серебра, ярко-голубые, как весеннее небо и зоркие, точно у сокола, глаза. Совсем не старческие.
Александр Лютенцов, он же Лютый. Один из старейших деятелей русского националистического движения. Непререкаемый авторитет среди себе подобных. Участвовал в десятках экстремистских акций, дважды судим. Последний раз вернулся с отсидки пять лет назад. С тех пор живет тихо, ничем себя не проявляя. Но уж если он ничего не знает о тех, кто организовал взрывы, то не знает никто…
– Догадываешься, зачем позвали? – спросил Виктор, подходя к столу.
– Я думаю, майор Белкин не будет вызывать меня ради того, чтобы предаться воспоминаниям о тех временах, когда он был лейтенантом, – Лютый усмехнулся, а Виктор едва не выругался. Умеет же дед уязвить, напомнить о том, что лучше не вспоминать!
Старик-террорист выдержал паузу и продолжил, медленно и скрипуче, словно старый радиоприемник:
– Зато я думаю, что майор Белкин влип в неприятности и ему нужна моя помощь. Ведь так?
– Так, – кивнул Виктор. – И ты, такой умный, наверняка уже догадался, про что я тебя буду спрашивать?
– А как же, – Лютенцов огладил бороду. – Про то, кому же понравилось домишки в Москве подрывать, честных людей пугать…
– Ты мне зубы не заговаривай! – майор ощутил, что злится, что горячая волна гнева приливает к лицу, грозя сорвать последние остатки самоконтроля. – Прямо тебя спрашиваю – знаешь, кто это сделал?
Дед улыбнулся, презрительно и грустно.
– Эх ты, Белкин, – сказал он тихо, – ведь ты же сам русский, не иудей пархатый, не татарин узкоглазый, а таким падлой меня считаешь. Чтобы я своих пацанов, которые за наш народ вступились, тебе вот так на блюдечке выложил? Мы, русские, столько веков меж собой грызлись, так хоть теперь должны быть друг за друга…
– Так это что, я по твоему, не должен ловить говнюков, которые вчера почти две сотни нарду угрохали? – звенящим от напряжения голосом спросил Виктор.
– А это уж твое дело, майор, – Лютый вновь огладил бороду. – Хочешь – лови, хочешь – уходи в отставку, чтобы потом совесть не мучила, что ты последних смелых людей из своего народа под расстрел подвел… Но я тебе ничего не скажу.