Последний амулет Блаватской - стр. 3

– С Сережей. Мы познакомились вчера на экскурсии.

– Что еще за Сережа? – строго спросила сестра.

– Обычный парень. Художник. Но он живет в Генуе.

– Ты там… поосторожней, – напомнила Серафима. – С новыми знакомствами.

– Ты о чем?

Даже на расстоянии Серафима словно увидела, как вспыхнула Ангелина. Она не любила, чтобы ее считали маленькой, и всегда стремилась выйти из-под опеки старшей сестры. «Старшая сестра»… был еще такой фильм. Это как вечное напоминание – что-то не сделано, забыто, упущено. Нужно всегда быть начеку, не принадлежать себе до конца, помнить, что есть существо, которое постоянно нуждается в тебе. Иногда Серафиме казалось, что она родилась с этой печатью старшей сестры; по-другому она себя уже и не воспринимала…

– О том самом.

– Я во всем разберусь сама, – сказала сестра неестественно высоким голосом, что являлось признаком самой настоящей обиды.

«Какие же мы теперь уже взрослые… никто нам не указ…» – подумала Серафима и невольно улыбнулась.

– Ладно. Не кипятись, не принимай мои слова слишком близко к сердцу.

– Я в полном порядке.

Возникла пауза.

– Разве ты не хочешь узнать, что я обнаружила на кладбище в Стальено?

– Ну говори, я чувствую, что тебе не терпится рассказать мне. Я тебя внимательно слушаю.

– Нашу прапрапрабабку.

– Какую? Кого ты имеешь в виду?

– Все очень просто… – В голосе Ангелины слышались торжествующие нотки. – Я бродила по кладбищу Стальено. Там так-а-ак красиво, но вместе с тем жутко. Правдоподобие полное. Как будто эти фигуры сейчас сойдут с пьедестала и заговорят с тобой или, еще хуже, побегут. Помнишь, когда я была маленькой, ты читала мне Пушкина, «Медного всадника»? Мне было страшно себя представить на месте этого несчастного Евгения, когда за ним гонится Медный всадник, жуть еще та…

– Хорошо, что ты это помнишь. А то иногда бросаешь мне упрек, что тебя мало воспитывали…

– Да. Помню. Так представляешь, иду я, иду по кладбищу… – Сестра замолчала. Серафима знала, что Лина любит рассказывать свои истории медленно, с подробными отступлениями… – Вдруг вижу знакомую фамилию: Мария Анастасьевская. Это же наша родственница? Да?

– Ты ничего не путаешь? – осторожно спросила Серафима.

– Я? – недовольно протянула Ангелина. – Конечно, нет. Я даже сфотографировала памятник, зная, что ты не поверишь. Сейчас тебе перешлю. У нас, оказывается, есть родственница в Италии?

– Если ты ничего не путаешь, то этого не может быть…

– Почему?

– Потому что ее убили…

– Ах да. Это та самая страшная семейная история… Я помню.

– Ты возвращаешься через два дня?

– Да. Встречать меня не надо. Я сама приеду к тебе.