Последний алхимик - стр. 22

– Антип, берегись! Разбойники в избе!

На голос его один из непрошеных гостей кинулся, в руке нож блеснул. Тут уж о собственной жизни забота. Никита топором взмахнул, в последний миг перед ударом топорище повернул и набегавшего не остриём ударил, а обухом. Хрясь! Разбойник кулём на дощатый пол упал. А Антип спросонья кричит:

– Рятуйте, люди добрые!

А кто поможет, кроме Никиты? Но вскочил хозяин, выскочил из спальни в одном исподнем. Тать между двух огней оказался. Впереди хозяин, сзади неизвестно кто с топором. Никита хозяину кричит.

– Я его не выпущу, а ты лучину запали!

Тоже не подумавши крикнул. Лучину от углей запалить можно, что в печи кухонной или от лампады перед иконой в углу. Только подойти неизвестный мешает. Пырнёт ножом, и все дела, уравняет шансы, один на один. Всё же Антип сообразил.

– Бей его смертным боем, тать это!

Оставшись в одиночестве, без сообщника, тать запаниковал, к Антипу метнулся, потом к Никите, сообразив, что выход там, а добыча сорвалась.

По Ярославовой правде, да и по поздним уложениям, напавшего разбойника можно было убить без всякого за то наказания, лишь бы свидетель был, видак.

Никита сообразил – нельзя татя упускать, но и убивать нежелательно. Под пытками в Разбойном приказе поведает всё – кто надоумил на Антипа напасть, кто второй, что на полу лежит и не шевелится. Разбойник нож вперёд выставил, замахал им из стороны в сторону, запугивая. Никита, для самого себя неожиданно заорал:

– Ура!

И топором по руке татя ударил, не обухом, лезвием. Разбойник заорал во всю мочь. Сзади на него Антип накинулся, повалил, прохрипел Никите:

– Бей по башке!

Топором Никита бить побоялся, в темноте можно хозяина поранить. Сложил руки вместе, сцепил пальцы, да и ударил со всей силы татя по голове. Тать орать и дёргаться перестал. Антип к лампаде кинулся, лучину от неё зажёг, поближе поднёс. У того татя, что вторым свалили, рука по локоть отсечена, кровь хлещет, на полу лужа. Никита Антипу кричит.

– Верёвку дай, либо ремешок.

Антип из кальсон гашник выдернул, протянул. Никита по типу жгута руку татя выше локтя перетянул, прислушался. Дышит. Ко второму наклонился. И этот жив, ничком лежит. Перевернул его на спину. Блин! На лбу вмятина в кости, кровоподтёк огромный, в пол-лица наливается. Обухом Никита в лоб прямёхонько угодил. А если бы лезвием, располовинил череп. По крайней мере, убийцей себя не чувствовал, на душе легче. Антип подошёл, лучину ниже опустил, в лица татей всмотрелся.

– Незнакомы оба. Хотя вот этого трудно узнать. Здорово ты ему врезал!

– Тебя выручал. На пол посмотри, видишь, какой подарок тебе приготовили?