Последние саксонцы - стр. 28
Брюль также не заглядел в письма Любомирского, а занялся своими личными делами. Несколько вакансий было предоставлено тем, кто больше заплатит. Предложений хватало. Дело было в том, чтобы взять как можно больше денег и раздать выгоду тем людям, которые наимение мог быть вреден или полезен. Теперь Польша после отъезда короля была выставлена на театр противостояния группировок, враждующих друг с другом.
Чарторыйские имели не только императрицу, но неординарные способности, авторитет, значение людей, которые всю жизнь занимались политикой.
Брюль не скрывал от себя, что эта партия, сколько её не поддерживай, была против него, оснащённая необычной дерзостью и спесью.
Приехав в Вильно, княгиня-гетманова, хотя была смела и не подвержена каким-либо страхам, когда въезжала и направлялась на Антокол через город, могла уже получить представление о том, чем будет борьба за сам Трибунал, из приготвлений, какие нашла около Вильна и в нём самом.
Улицы и дома полны были вооружённых людей, толпы пьяных пехотинцев, гайдуков, казаков, драгун заполняли дворы, рынки и дома, из которых выбросили владельцев.
Были это только одни дворы могущественных панов, которые в этой драме должны были играть важнейшие роли.
Из этих всех королевские посланцы: Красинский, епископ Каменецкий, Бжостовский, каштелян, меньше всего были заметны и видны. Бжостовский ходил незаметно, действовал осторожно и потихоньку, страша одну и другую сторону не только корлевской немилостью, но и силами противников. У Радзивилла он поведал о полках, высасывающих in viscera (внутренности) Речи Посполитой, введение которых страна хотела сбросить на тех, кто вынуждал их призвать. У князя-канцлера он перечислял Радзивилловские регименты, его надворную милицию, и наконец, помощь войск, которые польный гетман будет вынужден ему дать.
Ещё точно не знали, сделает ли это Сапега, потому что княгиня не терпела воеводу Виленского, но Бжостовский находил полезным заверить, что это решено.
Красинский был ещё деятельней, красноречивей, ловчее, но как сам король, от имени которого он тут находился, не имел авторитета и значения. Королём-то был Брюль, а у него всё делали деньги. Чарторыйский и Радзивилл придавали очень большое значение основанию Трибунала по их умыслу и готовы были не щадить жертв.
У одних и других епископ Красинский находил железное сопротивление и нетерпение помериться силой с неприятелем.
Высмеивали князя-воеводу Виленского, что у него была постоянная пьянка и шум, что во дворах стреляли, по улице бегали и не скрывали военных планов. Чарторыйские сидели относительно тихо, но это вовсе не означало, что считали себя победителями.