Последние подростки на Земле - стр. 10
У меня был старый радиоприемник, он работал на коротких и длинных волнах. В первые дни в новостях пытались объяснять, что происходит.
Я жевал печенье, приготовленное девочками-скаутами, хрустел картофельными чипсами и слушал, как дикторы уверяют, что на западе безопаснее. А потом, на пятый день, радио замолчало…
Поэтому я снова стал спать.
Так же, как сейчас.
Когда я наконец набрался смелости, чтобы выбраться наружу и посмотреть, что происходит, с тех безумных событий на школьной парковке прошло уже девять дней.
И за эти девять дней все было разрушено.
КХРР-ШШШШШ!
Потрескивающий, шипящий звук врывается в мой кошмарный сон.
Я дважды моргаю. Я плохо понимаю, что происходит. И где я нахожусь.
И снова: КХРР-ШШШШШ!
«Какого черта?» – спрашиваю я, садясь и протирая глаза. Уже утро. Восходящее солнце слепит глаза.
И снова: КХРР-ШШШШШ!
Постепенно стряхиваю с себя утреннее оцепенение. Я помню, где я. В доме на дереве. Сорок третий день с начала Монстр-Апокалипсиса.
А этот звук – это КХРР-ШШШШШ – мне знаком!
Это рация!
Я вскакиваю на ноги. Ну почти. Одна нога еще не проснулась. Я падаю, ударяюсь коленом об пол, но быстро собираюсь с силами, потому что теперь меня не остановить. Лечу к выходу, хромая на одну ногу, так стремительно, что задеваю головой дверной проем. Я практически ныряю вниз за рацией.
Голос на том конце рации произносит:
«Джек, друг мой. Это я. Это Квинт».
Квинт! Он жив!
Но подождите…
И тут мне приходит ужасная, жуткая мысль, от которой вскипает мозг.
А вдруг это ловушка, которую подстроили зомби?
Могли ли зомби и монстры начать разговаривать? Если да, это может стать идеальной уловкой, чтобы меня погубить…
Поэтому я сказал:
– А, Квинт, старина. Один маленький вопросик. Ты живой, да? Ты ведь не какая-то там нежить, которая хочет меня обмануть, обвести вокруг пальца, правда?
– Я очень даже живой, Джек.
Уф-ф!
Подождите…
Это именно то, что сказал бы Квинт-зомби.
Я должен изобразить Мистера невозмутимость.
– Квинт, какое у тебя любимое блюдо? – спрашиваю я.
– Мозги.
Но потом рация снова шипит, и голос Квинта произносит:
– Ха-ха! Шучу, дружище. Брюссельская капуста.
УФ-Ф!
У меня прямо гора с плеч: мой лучший (и единственный) друг жив! И мне даже не хочется троллить его, мол, ему тринадцать лет, а его любимое блюдо – брюссельская капуста.
– Старик, это действительно ты! – восклицаю я.
– Воистину. Условимся о встрече? Мне есть чем удивить тебя.
Квинт воображает себя ученым и, наверное, поэтому считает нужным разговаривать как чудной старик из девятнадцатого века.
Не спрашивайте почему.
– Да! – отвечаю я. – Потусуемся, как в старые добрые времена! Чем займемся? Видеоигры? У меня есть генератор, он дает электричество!